Сергей Есенин. Навсегда остался я поэтом. Дмитрий Силкан

якобы крестьянского паренька… На самом деле уже в 13 лет Есенин впервые объявился в Москве! А здесь, во второй российской столице, столько присутствовало игры, столько позёрства! Поменьше, конечно, чем в Петербурге, но всё же! Вокруг такой особый интерес к представителям из народа, которые, с точки зрения представителей Серебряного века, несут чистые, не замутнённые капитализмом идеи. Хорошо известен рассказ о том, как Есенин с Клюевым в мужицкой одежде пришли колоть дрова к Сергею Городецкому, известному в то время поэту, и, когда кололи дрова, стали читать стихи. Городецкий услышал и побежал к Александру Блоку с рассказом о необыкновенных поэтах из народа. А ведь при этом Николай Клюев читал в подлиннике на немецком Иммануила Канта. И даже комментарий к Канту писал… У Есенина – так же: за плечами учительские курсы и университет Шанявского… Он вовсе не был этаким полуграмотным пастушком, сельским пареньком. Работая в типографии, он усердно изучал книги, выходившие в разных издательствах, которые печатали там свои издания. В это время как раз вышел трёхтомник Афанасьева “Воззрения древних славян на природу”. В этом широко известном издании собраны многие мифологические славянские сюжеты, скрытые в творчестве Есенина».

      Удачно найденный образ уже давал свои плоды, но дальше что-то пошло не так. Вмешалась история: закончилась мировая война, незадолго до этого ушла в небытие правящая царская династия. Начались новые, революционные времена. А вместе с ними – новые творческие заботы и чаяния.

      Глава V. Новокрестьянские поэты, футуристы, имажинисты… Лапти, хромовые сапоги, лаковые штиблеты…

      Когда заходит речь о «предтечах» Есенина, о наиболее значимых друзьях из его окружения, оказавших влияние на его творчество, – всегда всплывает фамилия «Клюев». Иногда заявляют лишь о некоем «дежурном симбиозе»: два поэта, эксплуатирующих «народный» имидж, удачно нашли друг друга.

      Владимир Брюханов: «Весной 1915 года Есенин по собственному почину и разумению объявился в поэтических кругах Петрограда, изображая собою самородка-поэта, вышедшего непосредственно из деревни. Успех получился полнейшим. Все очарованы, хотя некоторые (например Фёдор Сологуб) сразу распознали хитрость, но простили и её: столь наивный и, казалось бы, невинный карьеризм не вызвал у них осуждения. Ведь все поэты – завзятые честолюбцы!.. Характерно, что поначалу эрудиция Есенина действительно отдавала провинциальным невежеством: он ничего толком не знал, в частности, о непосредственных предшественниках на избранном пути, среди которых прежде всего нужно назвать Николая Клюева. Узнав же, Есенин сразу затеял переписку с Клюевым, отсутствовавшим тогда в столице. Похоже, что оба быстро осознали, насколько полезно сотрудничество при дальнейшем штурме вершин: Клюеву недоставало есенинского обаяния, а Есенину – клюевского житейского опыта и наработанных связей. Их непосредственная встреча, состоявшись осенью 1915, сразу вылилась в теснейшее сотрудничество».

      Хотя,