Пиранья. Охота на олигарха. Александр Бушков

прошел в прихожую. Сказал без выражения:

      – Супругу твою на лестнице встретил, летела куда-то беззаботно. Очаровательное все же создание, везет тебе…

      – А чего ж, – сказал Мазур с наигранной бесшабашностью. – Должно ж нам когда-нибудь и повезти наконец… Ну, что ты встал, как мина на тросе? Пошли-пошли, сейчас в темпе соорудим коньячок типа виски и все такое прочее…

      Он пропустил гостя вперед, в кабинет, достал из бара бутылку, стопочки, сказал виновато:

      – У меня тут пожрать ничего особенного, кроме конфет и еще какой-то безделицы, ну да мы ж с тобой африканскую самогонку сушеной бегемотиной заедали…

      – Сушеной ящерицей, – без улыбки поправил Морской Змей. – Это если в Шикотале. А южнее экватора мы ее, помнится, вовсе без закуски понужали…

      – Кто ж все упомнит, – пожал плечами Мазур, наполнив позолоченные стопочки. – Ну, вздрогнули?

      – Вздрогнули, – угрюмым тоном отозвался Морской Змей, выпил, произведя рукой какое-то механическое движение.

      Поставил стопочку и уперся взглядом куда-то в угол комнаты, без малейших попыток завязать беседу. Сидел в деревянной позе и молчал.

      – Так-так-так, – сказал Мазур.

      – Что – так-так-так? – отозвался Морской Змей вроде даже неприязненно.

      – Излагай.

      – Что излагать?

      – Да ладно тебе, – сказал Мазур. – Сто лет друг друга знаем. Сразу видно, что на душе у тебя лежит каменюка и нешуточная. Так что излагай, что стряслось. Если в деньгах дело, так это никакая не проблема и даже не намек на проблему. Решим вмиг.

      Морской Змей поднял голову и впервые уставился ему прямо в глаза:

      – А что, неплохо у тебя с деньгами?

      – Да так, – сказал Мазур, – не хреново.

      – Зарплату повысили?

      Мазур неопределенно дернул плечом.

      – В казино банк сорвал?

      – Да так, в общем… – сказал Мазур.

      Воцарилось молчание, напряженное и неловкое. Нехорошее молчание, можно даже сказать неправильное, потому что между ними такому молчанию вроде и быть-то не полагалось…

      Наконец Мазур сказал решительно:

      – Ну, короче… Я ж тебя знаю. У тебя на душе что-то лежит, а на языке что-то вертится… Как говорили наши польские друзья, когда были еще друзьями, вали, как с моста…

      – Ты чем занимаешься? – спросил Морской Змей, холодно глядя ему в глаза.

      – Коля, – сказал Мазур проникновенно, – ты уж извини, но я и тебе не могу сказать, чем занимаюсь. Ты, как-никак, отставник, а? Что, я тебе должен напоминать касаемо незыблемых правил?

      – Не финти. Я не про службу.

      – Ну, а вне службы – частная жизнь, само собой разумеется. Бытовуха…

      – Ага. Это у тебя так называется?

      – Что именно? – спросил Мазур с величайшим терпением.

      – Да та банда, которую ты сколотил из подчиненных, и, как нынче модно выражаться, капусту рубишь… Врос, так сказать, в рыночную экономику. Не ожидал… От тебя-то никак не ожидал. Кирилл, ты что делаешь?

      – Ах, вот оно как… – помолчав, сказал