Украденное лицо. Тара Изабелла Бертон

они сегодня проделали – есть все то, что Луиза в Девоншире с радостью, гордостью и полным основанием была бы счастлива видеть Луизу проделывающей теперь в Нью-Йорке.

      «Ты просто дура, – говорит она себе. – Вот и все».

      Она, не отрываясь, смотрит на их с Лавинией фотографию, которую та выложила в Сеть.

      Они в парке. Вокруг них снег, ветви деревьев и звезды, которые через этот фильтр даже нельзя отличить от городских огней.

      «Мы тут такие счастливые», – думает Луиза. Может, они и были счастливы.

      Все ставят под фотографией «лайки». Отец Рамилос, Гевин Маллени и даже Беовульф, а еще очень много других людей, чьи имена теперь, по крайней мере, хоть чуточку ей знакомы.

      Мими Кей.

      Привет мать.

      Мими добавила Луизу в друзья в «Фейсбуке».

      Просто супер смотришься на фотках.

      Эмодзи весело подмигивающего кошачьего глаза.

      Спасибо (отвечает Луиза).

      (Мими ставит игривую лису с глазами-сердечками)

      Там разве не классно?

      (Пляшущая жаба в очках-колесах)

      Да было классно спасибо.

      Мы с Лавинией все время так отрывались ха-ха-ха.

      Однажды даже спали там.

      Легавые нас взяли, но Лавиния нас отмазала.

      Ну не смехота ведь.

      (Курица в клоунском гриме)

      А ты не думаешь что это смехота?

      (Сова с укоризненным взглядом в академической шапочке, мантии и очках)

      Луиза не отвечает.

      И тоже не спит.

      Глава 3

      Третья вечеринка, куда Лавиния берет Луизу – это сборище на Джефферсон-стрит на линии L в культурном пространстве, которым заправляет один ее знакомый, где переделали весь верхний этаж под библиотеку поэзии. Четвертая вечеринка, куда Лавиния берет Луизу – благотворительное танцевальное действо в театре Лори Бичман в Адской кухне, где всем, кроме Луизы и Лавинии, по девяносто лет, у них татуаж на веках и накидки в блестках. Пятая – праздник в Грамерси по поводу выхода огромной тяжеленной книги под названием «Сексуальные тайны Европы», написанной австралийским писателем-декадентом и путешественником по фамилии Лидгейт, которому, наверное, пятьдесят пять лет, но выглядит он на восемьдесят, и там Луиза в первый раз нюхает кокаин и несется наперегонки с Лавинией по всей Первой авеню.

      Они ходят по вечеринкам, куда никого из них не приглашали.

      – Все просто, – объясняет Лавиния. – Приходишь, и делу конец.

      Они делают себе одинаковые татуировки. Это идея Лавинии.

      – Никогда не хочу забывать ту нашу с тобой прогулку к морю, – говорит она. – Хочу все время вспоминать ту ночь. Хочу ее увековечить.

      Они стоят на площади Св. Марка, где помещается самое дорогое и самое негигиеничное место в Нью-Йорке, где делают татуировки. Они выпивши, поскольку заглянули в кабачок, куда можно попасть лишь через телефонную будку и где нужно записываться за два часа. Чуть раньше они забежали в парфюмерный магазин на Восточной Четвертой улице, где Лавинии надо было сделать заказные духи под названием «Томление», запах