Ненаглядный призрак. Игорь Сахновский

присылать?

      Хотя зря я собой любуюсь. Чем тут любоваться? Я, может, даже низко себя вела.

      Люба пятый номер говорит: «Ничего низкого с твоей стороны. Это с его стороны низко было так знакомиться с девушкой!»

      А он же спортсмен, возит с собой банки с едой. Жира нет, углеводов нет, ест по часам. А встречные девушки должны служить доказательством его успеха.

      И что у нас теперь есть на горизонте? Ничего нету. И лето уходит.

      Насчёт сезонов могу сказать: я не люблю осень, зиму и весну.

      А сейчас вот чувствую – лето умирает. Хожу реву. Мысленно, конечно.

      Ночью пошла полюбоваться на тот сайт с причесоном, как на разбитое корыто. Есть хоть кто-нибудь живой, с углеводами?

      Ну, и что я вижу. Анкета, без фотографии.

      Евгений, 44 года. Знак зодиака – Водолей.

      О себе. Кажется, неплохой собеседник.

      Познакомлюсь с девушкой в возрасте 20–60 лет.

      Кого я хочу найти: собутыльника и друга.

      Не женат, детей нет.

      Ладно, собутыльник так собутыльник.

      Начали разговаривать. Как-то внезапно договорились, что пособутыльничаем. Не сегодня, а завтра, например, или в выходные.

      Он спрашивает: «Что пить будем?» Говорю: «Я не гурман». Он отвечает: «А я гурман. Но пока, извини, поработаю».

      – Что за ночная работа? – не могла не спросить.

      – Ну, как тебе сказать. Проект один срочный сочиняю.

      – Про что?

      – В двух словах, про цветной воздух.

      – Может, ты воздухоплаватель?

      – Нет, я дизайнер.

      Ох, мама родная, думаю.

      В пятницу спрашивает: какие планы на вечер? А я только приехала, чего-то жарю на плите.

      – Приятного аппетита, – говорит. – А может, потом по стаканчику? Я заеду. У меня хороший погреб.

      – Какой ещё погреб?

      – Винный.

      – Может, ты маньяк? – спрашиваю. – На женщин нападаешь? А то я крепкая девочка, могу и сама при желании напасть. Сознавайся, в погребе удушал кого-нибудь?

      – Нет, у меня там только вино дорогое.

      Приезжает, смотрит на меня. И тут я понимаю, что наконец-то снова пропала.

      Особые приметы: старые глаза и молодое лицо, очень чёткие губы. Не скажу, что он мне сразу сильно понравился. Сразу мне никто… Но чувствую, что – может.

      Едем мы к нему. Лучше бы не ездили. Дом – белая горячка одинокого миллионера, фантазии братьев Гримм. И так мне печально стало! Знаю заранее, что мне лучше не вглядываться. Печально из-за того, что я с такими гражданами чувствую себя неполноценной. Ну, то есть у них своя свадьба, а я – сама себе звезда.

      Мы, конечно, спустились в этот погреб, там вино понатыкано в стенки. Он спрашивает, с чего начнем: «Романи-Конти» или «Перрье-Жуэ»? Я говорю:

      – Не выёживайся, пожалуйста! Бери любое.

      Ходили мы в погреб несколько раз. Потом лень стало спускаться, начали доставать из шкафа.

      А у него в комнате, рядом с кухней, огромная круглая кровать, типа степь да степь кругом, но на четыре сектора поделена. Я в жизни таких больших кроватей не видела. Сидим в