Эрхегорд. Забытые руины. Евгений Рудашевский

руку.

      С тех пор как Старая дорога завела нас в Лаэрнорский лес, рука изменилась. Верхние фаланги пальцев стали коричневыми, будто их разукрасили болотной хной перед праздником Наур’тдайских свечей, как это делали дети в моем родном княжестве. Ногти побелели, выросли непривычно грубыми, толстыми. Вчера я пробовал их подрéзать и обнаружил, что внутри они теперь пористые, неоднородные. Суставы потемнели и припухли. Кожа вокруг вросшего браслета покрылась темно-бордовой коркой – гибкой и плотной, будто линель.

      Я опасался, что с рукой опять что-то случилось, однако новых изменений не обнаружил.

      Браслет постепенно остывал.

      – Кошмары?

      Не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто именно задал этот вопрос. Тенуин. Он лежал в дальнем углу, полностью закрытый бурнусом. Когда я шел к стене, следопыт даже не пошевелился.

      – Да, кошмары. Но я в порядке. После Лаэрнора и Азгалики кошмары не очень-то пугают.

      – Хорошо, если так.

      На самом деле я догадывался, что ночью видел не сны, а воспоминания – чужие и мне до конца не понятные. Передо мной лежала щедрая россыпь фактов, но я не знал, каким из них можно доверять. Существовал ли на самом деле Гийюд? Правда ли то, что он рассказывал об Авендилле? Когда это произошло? Где теперь Горсинг? И почему в центре моего видéния был именно муж Эрзы?

      Она редко упоминала его имя. По словам Миалинты, Эрза любила мужа и была благодарна ему за то, что он помог ей устроиться в Целинделе, и все же надеялась, что Горсинг погиб в Авендилле – хотела сама возглавить оставленных им наемников, а со временем уехать подальше из Земель Эрхегорда.

      – Хангол, – сонно пробурчал Громбакх. – Ты там чего?

      – Надо выдвигаться. Путь неблизкий. – Я выглянул на улицу.

      – На самом деле идти тут недолго, – отозвался Теор.

      Наши голоса разбудили остальных. Потягиваясь, встал Феонил. Следом оживилась Эрза. Вскоре с крыши спустились стоявшие в дозоре Нордис и Миалинта.

      Второй день в Авендилле.

      Второй из пяти, отмеренных нам Азгаликой. Мы прошли испытания Лаэрнорского леса, столкнулись со стаей маргул, оказались в выродившемся городе, увидели смерть Пилнгара, встретили личин, а затем погрузились под черную пелену Гусиного озера, и тогда решение выпить яд не казалось мне таким уж безумным. Нам не оставили другого выбора. Теперь же сознание упрямо твердило, что я был неправ, что мог найтись другой, куда более надежный путь к спасению.

      Азгалика заставила нас выпить яд. Это было ее условие. Затем она выпустила нас из Лаэрнора: «У вас будет пять дней совершить задуманное». Пять дней – на то, чтобы остановить Пожирателя, освободить Авендилл и Лаэрнор. И ни слова о том, что именно от нас потребуется. Старуха лишь сказала, что наши желания совпадают: «Действие нам нужно одно». Но ведь мы отправились в Авендилл на поиски Илиуса! Никто не мог и представить, как именно младший брат Теора связан с зордалином и с тем, что здесь происходит. В конце концов мы решили, что прямой связи нет – Азгалика ждала, что следы, оставленные Илиусом, приведут нас в нужное место. Надо полагать, в место его смерти.