Кольцевая дорога. Дмитрий Владиславович Попов

мудрец был известен в других краях. Ходили к нему много и часто: вон сколько золы нажгли, весь берег был в угольях. Будь моя воля, заночевал бы я в лесу: очень не люблю торопиться. Но нетерпение мастера Эйвина и донны Марии было слишком велико. Поэтому мы с Устинарьей успели сделать лишь по глотку воды из походных фляг, и тут же нам пришлось вступить на мост. Солнце-то ведь уже своим краем коснулось гор, поднимавшихся над долиной. Но лучше бы оно к тому времени село. Потому что в темноте мастер Эйвин вряд ли бы решился идти по такому вот старому и опасному мосту. Увы, мы по нему-таки пошли. И эту ночь я не забуду до конца своих дней.

      Камни Кинжального моста, как я уже говорил, были сглажены временем и непогодой. Кроме того, они подмерзли и оттого стали скользкими. Некоторые из-за трещин могли разрушиться прямо под ногой. Приходилось наступать на них очень осторожно, чтобы ненароком не сорваться в стылую зимнюю воду. От такого купания может быть, и не умрешь, но долгая и мучительная горячка тебе будет обеспечена. Нисколько я в этом не сомневался. Поэтому и цеплялся за мерзлые камни так крепко, как только мог. И не я один – все мы так шли. Одного не могу понять: как не сорвались наши кони? Особенно Людвиг Марш, он ведь нес на себе весь наш груз. Да и Эсмеральда, обычно горячая и нетерпеливая, как собственная хозяйка, на мосту вдруг повела себя на удивление смирно. Видно, умная лошадка все понимала, иначе она бы не дошла – обязательно сорвалась бы в воду и утонула.

      Мне потом этот переход даже снился. Много раз, как ночной кошмар. Потому что во сне ни разу я не добрался до заветного острова. Сам подскользнусь или камень под ногой треснет, только одна мне дорога была – в воду. А уж вода-то как была холодна! Мочи не было терпеть: враз дыхание обрывалось, и уходил я в нее с головой. Так, что ни рукой, ни ногой шевельнуть не мог. Ну и тонул, понятное дело, сжав зубы от страха и холода. Зато просыпался потом весь в поту. Только пот этот был холодным.

      Так вот шли мы по мосту, шли. И дошли до половины. Дальше вроде полегче должно было быть. Но тут солнце село, и наступила темнота. Вот беда-то. Я уж подумал: тут нам и конец. Однако пошли мы дальше. Поползли почти на ощупь. Оказывается, при слабом свете звезд все же можно было разглядеть эту проклятую тропу. Вот мы и шли, цепляясь на склизкие камни. На которые к тому же еще лег ночной иней: так стало холодно. Руки у меня вконец замерзли и почти ничего не чувствовали. Зато рубаху можно было выжимать, настолько она напиталась потом.

      К счастью, все в этом мире имеет конец. Так сказал мастер Тиль, когда нас подбадривал. Закончился и этот мост. Кое-как выбрались мы на остров. На крошечную ровную площадку у самых скал, каменный такой пятачок. И рухнули в изнеможении на эти самые камни, которые кто-то постарался обтесать. Без особого, впрочем, успеха. Но и на том спасибо: на них можно было хотя бы лежать. Холода я к тому времени уже не чувствовал: слишком устал. А ведь нес на себе только свою походную котомку.