Кольцевая дорога. Дмитрий Владиславович Попов

Мы все стояли на песке, задрав головы вверх, и следили за их полетом. Просто глаз не могли оторвать. Красивое это было зрелище.

      Донна Мария напросилась лететь первой. Кто бы сомневался: эта девица своего не упустит. Она бодро забралась в седло и устроилась за спиной мастера Эйвина. Вцепилась руками в его пояс, и они полетели. Но приземлились на той стороне трещины не сразу: прежде господин Росток изрядно покружил над пустыней. Наверняка удовлетворял просьбу благородной донны.

      Потом через трещину был переправлен господин советник. Он не восторгался полетом вслух, как донна Мария. Но глаза у мастера Тиля сияли, это было видно даже издалека.

      Потом пришел черед Эсмеральды. Я пропустил две веревки под брюхом пони и закрепил их концы на спине Людвига Марша. Мощный конь неожиданно легко поднял вверх маленькую лошадку. Ух как она ржала, требуя вернуть себя на привычную землю. Я думал, что оглохну, пока они долетят. К счастью, мастер Эйвин управился быстро.

      Потом в полет отправилась Устинарья. Еще раньше я заметил, что охотница легко краснеет. Да и кожа у нее была такого подходящего цвета. Поэтому не мудрено, что щеки девушки просто пылали, когда она оказалась в небе. При этом Устинарья, в отличие от благородной донны, не издала ни звука. Она вообще была девушкой молчаливой. Наверно, так ее воспитывали в племени. Неплохо, кстати, воспитывали, на мой взгляд.

      Потом мастер Эйвин за две ездки перенес на ту сторону наши вещи. И вот, наконец, в полет отправился и я. И немного разочаровался, признаться. Летать на крылатом коне оказалось вовсе не то же самое, что ходить по небу самому. Чего-то мне все-таки не хватало. Может, я просто привык делать это по-другому? Впрочем, огорчился я не очень сильно: все равно летать было здорово.

      А потом мы опять уложили вещи на беднягу Людвига Марша, которому больше всех пришлось потрудиться на этом пустынном переходе. Солнце-то на месте не стояло, и зимний день был короток. Мы скорым шагом двинулись дальше. Ночевать в пустыне не хотелось никому. Холодно, кругом один песок. И очень плохо с дровами. Поэтому мы спешили добраться до долины, в которой жил Сфинкс. В надежде, что там будет теплее. Ну или хотя бы будет не так безжизненно, как в зимней пустыне.

      Мы шли так быстро, что я успел весь покрыться потом. Наконец впереди показались горы. Невысокие старые горы со скругленными от времени и ветра вершинами. Мы поднялись на перевал и остановились перевести дух.

      Долина внизу мало отличалась от пустыни. На первый взгляд. Внешние склоны ее покрывал песок. Зато внутри рос лес. Настоящий густой сосновый лес. Зеленый даже зимой. Сквозь кроны сосен блестела синяя озерная вода.

      Над водой поднимался остров. Серые скалы на его берегах напоминали крепостные стены, потому что плотно примыкали одна к другой. Они казались очень высокими. Там, посреди озера, за этими самыми скалами и обитал Сфинкс. Так говорила мадам Августа.

      Солнце уже садилось. Поэтому мы не стали задерживаться на перевале и поспешили