Глазами маски. Александра Сергеевна Васильева

его слов не услышал.

      – Да… но… – Верти поднялся с колен и громко произнес. – Теперь буду реже. Хочу, чтобы вы знали: я ухожу из театра.

      – Как? Куда? – не понял Квентин.

      – А вы не догадались? – пробасил Верти. – В монастырь.

      Хэпи не сдержал усмешки. Пальцы Руфуса словно примерзли к клавишам, Гордас растерянно смотрел на Верти, а Квентин тщетно пытался понять происходящее.

      – Верти, ты хорошо все обдумал? – В дверях показался Азраил. Верти улыбнулся:

      – Да что же вы все так растерялись? Да не в монастырь же, я просто теперь буду учиться в духовной семинарии.

* * *

      – Как вас зовут? – Заретта настороженно прислушивалась к голосу в трубке.

      – Сола. Мы с вашим братом вместе играем в театре. Вы были на сегодняшней премьере? – Голос Солы звучал повелительно, недавняя роль не успела еще сойти с настоящей, скромной ее души.

      – А-а-а… – протянула Заретта, – я опоздала.

      Странно, она была спокойна и уверена в себе, и, как бы ей ни хотелось почувствовать укор совести, она его не чувствовала.

      – Это ваша пьеса… Поздравляю, мне брат рассказывал. А откуда вы знаете, что я должна была быть?

      – Так Азраил сказал, он все высматривал вас в зале… – В голосе Солы начинали проступать нотки боязливой неуверенности. – Что-то случилось? – почти выдохнула она в трубку.

      – Да нет… – Заретта не знала, что говорить. Отчитываться перед чужим человеком было до крайности странно, но в то же время она чувствовала себя сейчас одиноко, и ей очень хотелось с кем-нибудь поделиться переполняющими ее эмоциями. Книга лежала рядом на столе, и вот уже который час мозолила глаза, а если Заретта закрывала глаза, книга вставала и перед закрытыми глазами.

      Тишина в трубке, казалось, накалялась. Наконец, слезливый голос Солы произнес:

      – Что же случилось? С вами все в порядке? – Она громко всхлипнула.

      – Нет, нет, все хорошо… – смутилась Заретта. Она не любила долго рассуждать, порывистый характер часто подсказывал ей будущие действия, так что спонтанное принятие решений было Заретте свойственно. Она словно ставила шах и мат, говоря: «А давай-ка вот так, и думать пока не будем». Так и сейчас, еще не успев все взвесить, Заретта вдруг предложила:

      – Сола, а приезжайте ко мне, я давно хотела познакомиться с кем-нибудь из друзей Азраила.

* * *

      – Как быстро ты сориентировался, – пальцы Руфуса начали дальше перебирать по клавишам, звуки были растерянными. – Раскрылся и теперь хочешь играть на расстоянии?

      Верти его расслышал, но отвечал вошедшим:

      – «У меня просто есть вопросы, на которые я желаю найти ответы», – произнес он возвышенным тоном.

      – Какой колорит, какие краски! – в голосе Гордаса почувствовалась откровенная насмешка. Он зааплодировал.

      – Что ты будешь делать без сцены? – спросил Хэпи холодно.

      – Он будет писать мемуары… – предположил Гордас.

      После