Глазами маски. Александра Сергеевна Васильева

улыбнулся. Невероятная сила повеяла от этой улыбки, нарастающим вихрем закружилась она по белому пространству, подхватила Эля и унесла с собой.

      Когда вихрь развеялся, сияющий ребенок был уже далеко. Не понимая себя, Эль еще долго стоял на месте, рыжеволосый, бледный, с невыразимой красотой на лице, на котором вдруг ожили, засияли глаза. Раздались знакомые крики. Эль огляделся – вернувшиеся черные птицы сидели на книге. Он согнал их, взяв ее в руки. Над его головой возник круг, похожий на основание колодца: каменная оправа и недвижимое зеркало воды.

* * *

      После встречи с сестрой Азраил поехал в большую городскую библиотеку. Там он провел несколько часов. Войдя наконец в квартиру с принесенной стопкой книг, Азраил поспешно разделся. Затем устроил себе чай, разложил книги на полу. С невыразимым чувством схватил одну из них, но не успел открыть ее, как позвонили в дверь. Азраил отвернулся от доносившегося звука, будто не заметив. Однако гость был настойчив и позвонил еще раз, теперь длинно, и еще раз, так же длинно.

      – Этакая острая необходимость… – пробормотал Азраил, направляясь к двери. За ней, как на подбор, стояли Хэпи, Квентин и Гордас.

      – Вы ко мне?

      – Да, – лаконично ответил Хэпи.

      – Что ж, входите, – пригласил Азраил.

      – Войдем, – обрадовался Квентин, проходя вперед. Азраил уже с порога приметил, что Гордаса и Квентина странно пошатывало.

      – Что это с ними? – шепнул он Хэпи.

      – Бунт, – предложил тот, пожимая плечами.

      – Сколько книг… – удивился Гордас, когда вошел в полупустую мрачную комнату с разложенными на полу томами сочинений.

      – Гордас, – одернул Азраил, – нам в другую сторону. Я тебя сюда не приглашал, – проговорил он раздраженно, увлекая гостя за собой.

      Гордас неохотно приземлился на отведенное ему место за столом, за которым уже сидели Хэпи и уставившийся в газету Квентин. На затянувшееся мгновение воцарилась тишина.

      Хэпи, как всегда первым, по причине невыносимости им пауз, постарался ее сломать:

      – Ну и… что пишут в твоих книгах?

      – О! – Оживился Гордас.

      – Оставьте! – взмолился Азраил.

      – Да что с тобой? – с жалостью посмотрел на него Квентин, откладывая газету. – Может, расскажешь?

      – А с вами? Что это вы так дружны?

      – Вчера пили вместе, – отмахнулся Хэпи. – Но не переводи темы, что с тобой?

      – Яду б выпить… – прошептал Азраил.

      – Надоело! Репетиции пропускаешь, играешь скверно, никто в лицо тебе этого сказать почему-то не может, видимо, ждут, когда с тебя слетит меланхолия, и под ней обнаружится прежний талантливый, живой Азраил. – В словах Гордаса не оказалось ни капли пафоса, ни нотки игры. – Надоело! Имей мужество, останься и объясни, в чем дело, или уйди со сцены. Поверь, найдутся короли и помимо тебя.

      – Что это? Участие? Ты ли это, Гордас? —удивился Азраил.

      Гордас