.

начинает мне расказывать свою грусную историю. Муж, не оставив ей ни цента, удрал с молоденькой. Из забегаловки, где она работала поварихой, ее турнули, потому как от усталости она задремала, сожгла омлет и загубила противень. Ей обрубили электричество и грозились вот-вот отключить телефон. А ей срочно требуеца операция, но платить нечем, дети не доедают. Приходил домовладелец, требовал пядесят долларов за жилье, а у нее нету, стало быть, их скоро вышвырнут на улицу. Она еще много чего поведала, но суть вам ясна.

      Короче, дал я ей взаймы пядесят баксов – и ноги унес. Жалкая у нее доля.

      Весь день я оббивал пороги. В большинстве случаев меня даже не впускали в дом. В половине случаев – и этих людей было жальче всех – сообщали, что их уже обслужили другие распостранители энциклопедий. Раза четыре или пять даже дверь захлопнули прямо перед носом, а в одном доме науськали на меня злобную псину. К вечеру, когда за нами приехал Дрынов грузовик, я совсем измучился и пал духом.

      – Ничего страшного, не парьтесь из-за первого дня, – говорит Дрын. – Первый день всегда самый трудный. Прикиньте: кто подпишет один-единственный договор, тот обогатица на тыщу долларов. И это – только за одну успешную сделку, но я вам гаранирую: лохов тут полно. – И поворачиваеца ко мне. – Гамп, – продолжает он, – я к тебе пригляделся. Энергии у тебя хоть отбавляй! Обояние так и прет. Нужна только практика под руковоцтвом наставника! И наставником твоим буду я. Завтра с утра пойдешь со мной!

      В тот вечер, придя домой к миссис Каррен, мне даже ужин в горло не полез. Явился, нечего сказать, «специалист по распостранению»: полсотни баксов профукал, ноги стоптал, а обзавелся только дырой в штанах, где меня злобная псина цапнула.

      Малыш Форрест, игравший на полу в гостиной, спрашивает, где я был.

      – Энциклопеди продавал, – отвечаю.

      – А какие?

      Я показал. Все как полагаеца. Толкнул речь, открыл папку с картинками, разложил образцы энциклопедий и ежегодников. А когда умолк, он заглянул в первый попавший том и говорит:

      – Сплошная фигня.

      – Это еще что? – возмутился я. – У кого ты набрался таких словей?

      – Мама иногда так говорила, – отвечает он.

      – Ну, знаешь ли, семилетнему мальчику не пристало, – говорю, – так выражаца. И вобще, почему это ты о моих книгах так отзываешься?

      – Да потому, – отвечает, – что это правда. Сам посмотри, тут ошибка на ошибке. – И тычет пальчиком в раскрытый том, где напечатано: «Бьюик, модель 1956 года». – А на самом деле, – говорит, – пядесят пятого. У модели пядесят шестого года таких ребер не было. И еще вот сюда погляди. Это истребитель «эф восемьдесят пять», а вовсе не «эф сто»!

      Малыш Форрест на этом не остановился и указал еще кучу сведений – по его словам, ошибочных.

      – Каждый дурак поймет, что здесь все переврали, – говорит он.

      Ну, допустим, не каждый, возрожаю я про себя. Дело он говорил или нет, судить не берусь, но решил я с утра пораньше учинить допрос Дрыну.

      – Самое главное, – поучает меня Дрын, – застукать хозяйку в нужный момент. Когда муженек