Голоса на обочине (сборник). Александр Малиновский

будет не «Чёрный квадрат» Малевича! Это сосем другое!.. Ты смог бы!

      …Когда он ушёл, я спросил работника салона, сидящего за столом у компьютера:

      – Кто это?

      – А что?

      – Да, чумовой какой-то. Так мне показалось.

      – Не знай какой, но он заказал для одной из школ в подарок три картины, каждая более пяти тысяч стоит. Сказал, завтра приедут – заберут. Вон в сторонке стоят, оплаченные…

      – А можно фамилию его узнать?

      – К чему вам? – холодновато отреагировал работник.

      – Ну так! Загляните в базу данных, – я кивнул на компьютер.

      И получил своё:

      – Зачем это? Он сказал, чтоб было всё конфиденциально.

      И кто вы такой?..

      Сиреневые колокольчики

      Я тогда уже пятый год вдовой жила. Сыновей попереженила давно. Разъехались они. Живу одна, шестой десяток пошёл…

      Всё бы ничего, но дом на отшибе в посёлке. Боязно порой одной-то.

      И по хозяйству без мужика не так ладно всё, как могло быть… Вот меня и познакомил с Леонтием муж моей двоюродной сестры Миша. В детском садике, где я когда-то нянечкой работала, они оба стихи читали ребятишкам. Сошлись мы с Леонтием. Я с самого начала условие поставила: только не пить! Не хочу на старости в пьянке жить. Леонтий условие принял.

      Старательным таким Леонтий-то оказался. Перед домом у калитки площадочку вымостил. Осенью все яблони обрезал, какие старые очень – совсем спилил. И в доме светлей стало, и во дворе. И так порядок постоянно наводил во всём. Чистюля. Каждый вечер, как спать лечь, ноги обязательно моет. Иной раз, если в доме моль увидит, не успокоится, пока не прихлопнет. Но временами срывался и запивал. Замыкало что-то в нём. Плакал пьяный. Мало совсем о себе рассказывал. «Нечего, – говорил, – вспомнить. А как что вспомнишь, голова болеть начинает…»

      У него случай был. Как он говорил, работал сварщиком на электростанции и упал с высоты, с тридцати метров аж…

      Падал, говорил, как-то поэтапно. Цеплялся за что-то несколько раз, то там, то тут, одеждой. Ну и получил сотрясение мозга, руку сломал, два ребра.

      …Деньги мы не делили. Он приносит свою пенсию, кладёт в шкаф на полку. Я приношу – на ту же полку кладу. Соседка моя, Нюра Мижавова, позавидовала: «Везёт: третий мужик у тебя». Она всему завидует.

      Знала бы, как мне дались первые два. Помучилась. Она недавно дом-то рядом купила. Издалека откуда-то.

      Я всю жизнь то нянечкой, то воспитательницей в детских садиках проработала.

      На пенсию ушла, а всё около детсада «Мишки», тут у меня через дорогу. Кружусь. Там помогу, там что-нибудь по мелочи… Вот его стихи, Леонтия-то, раздавала. Читали деткам, очень нравились.

      …А через год у Леонтия книжка целая вышла для детей. Было в ней одно стихотворение, где мне очень нравились две строчки:

      Вечно солнышку светить,

      Если будем всех любить!

      Это стихотворение называется «Сиреневые колокольчики».

      Оно и о природе, и о войне. Мы-то в детстве с подружками так