Голоса на обочине (сборник). Александр Малиновский

было в начале восьмидесятых. Получил я сержанта и прибыл, куда направили. В первый же день вызывает меня в красный уголок замполит.

      Вхожу. Сидит он и ещё три офицера. Все смотрят на меня, как на музейный экспонат.

      Замполит спрашивает: – Ты как к нам попал?

      Отвечаю:

      – Это вопрос не ко мне!

      Майор повёл головой из стороны в сторону, явно недовольный ответом, и вновь задаёт вопрос:

      – Но ты понимаешь, что тебе у нас служить нельзя?

      – Почему? – спрашиваю.

      – Ты же верующий. В Бога веришь.

      – Одно другому не мешает, – отвечаю.

      Он своё:

      – У нас же ракетные войска!!!

      Замполит привстал над красным сукном. Видно, что разговор для него необычный. Но глаза ленивые такие…

      – И что с того, что ракетные? – говорю.

      Майор вышел из-за стола, подошёл сначала ко мне, потом зачем-то к окну. Со значением посмотрел через оконное стекло в просторное небо. Вернул взгляд в мою сторону. И сказал наигранно, с усмешкой:

      – А вдруг Бог даст тебе команду нажать кнопку и выпустить ракету? Или ещё чего такое? Что будешь делать?

      Я искренне удивился таким словам его. Спрашиваю:

      – Товарищ майор! И вы тоже верите в Бога? Верите, что такая команда может поступить?

      Он опешил от такого вопроса. Подошёл к столу, сел. Лицо оживилось, сделалось красным. Молчит. И остальные офицеры молчат. Не ожидали такого…

      …После этого разговора никто со мной из офицеров не затевал беседу о вере. А замполит, как мне показалось, внутренне зауважал меня.

      …И среди солдат потом много раз попадал я под каверзные вопросы. И каждый раз ответ находился вовремя.

      Будто кто помогал мне в этом…

      С голода не пухну…

      Когда началась наша всеобщая «прихватизация», и я попал под её каток.

      Я – главный инженер главка. Под началом до двух десятков заводов. Что началось вокруг и около: голова кругом! Терпел, не зная, что делать.

      …Пошёл на подпись поток передаточных ведомостей на оборудование по остаточной стоимости. Заводы готовили к передаче в частные руки. Схватился за голову: стоимости смехотворно занижены. Три ведомости подписал, больше не мог. Перестал спать ночами. Иду к начальнику главка:

      – Виктор Аркадьевич, это ж грабёж государства, народа. Понимаем ли, что творим? Будто не заводы готовят к передаче, а колхозные слесарки!

      – Там понимают, – показывает пальцем над головой начальник.

      – Но почему я должен это подписывать?

      – А кто? – спрашивает. – Не я же! Ты отвечаешь за оборудование, ты – технический директор. Там, – опять показывает на потолок, – всё согласовано. Понял?

      Я всё понял. И написал заявление об уходе. Никаких бумаг больше подписывать не стал. Это последняя была. Так я стал безработным.

      А механизм по лишению состояния ста сорока миллионов россиян ладился на глазах, а мы обескураженно все молча взирали. Приватизация!..

      Вначале было обесценено