Патрик Мелроуз. Книга 2 (сборник). Эдвард Сент-Обин

придется делать это за него. Разве не для этого нужен старший брат? Он уже попался в ловушку нарратива, так что можно и младшего с собой прихватить – тем более тот по мере сил помогает Роберту сложить воедино кусочки его собственной истории.

      Внизу, одержав победу над стрекотом цикад, вновь раздался зычный голос Маргарет.

      – Кормящая мать должна хорошо питаться, – начала она вполне разумно. – Нет ли у вас диетического печенья? Или каких-нибудь печенюшек к чаю? Ими можем перекусить прямо сейчас. А после необходим плотный, богатый углеводами обед. На овощи не налегаем, от них у малыша будет вздутие. Подойдет ростбиф и йоркширский пудинг, на гарнир печеный картофель, а к чаю – пара ломтиков бисквита.

      – Господи, в меня же столько не влезет! В моей книжке написано, что можно есть рыбу и овощи гриль, – ответила его усталая, худая, элегантная мама.

      – Немного овощей не повредит, – проворчала Маргарет. – Но никакого лука, чеснока и пряностей. Одна мамаша в мой выходной наелась карри. Возвращаюсь я домой, а ребенок орет как резаный. «На помощь, Маргарет! Мамочка устроила революцию в моем животике!» Лично я всегда говорю: «Принесите мне мяса и гарнир из двух видов овощей, но если овощей нет – ничего страшного».

      Роберт запихнул под футболку подушку и ковылял по комнате, изображая Маргарет. Когда его голова наполнялась чьими-то словами, он не мог молчать. Он так увлекся этим делом, что не заметил вошедшего в комнату отца.

      – Что это ты делаешь? – спросил Патрик, смутно догадываясь об ответе.

      – Изображаю Маргарет.

      – Не хватало нам второй Маргарет! Идем пить чай.

      – Я и так объелся, – ответил Роберт, поглаживая подушку. – Пап, когда Маргарет уедет, я сам могу давать маме вредные советы по уходу за малышами. Совершенно бесплатно!

      – Жизнь определенно налаживается, – сказал папа, протягивая ему руку. Роберт застонал, встал с пола, и они вдвоем пошли вниз, радуясь своей тайной шутке.

      После чая Роберт отказался выходить на улицу вместе со всеми – они только и делали, что говорили о младенце и строили догадки о его мыслях, – и пошел наверх. Но решение это с каждой ступенькой давило на Роберта все сильнее, а наверху он окончательно передумал: плюхнулся на пол и стал смотреть между балясинами вниз, гадая, заметят ли родители его печальное и обиженное отсутствие.

      На полу коридора, залезая на стены, лежали косые прямоугольники вечернего света. Один солнечный луч откололся и, угодив в зеркало, задрожал на потолке. Томас пытался про это рассказать. Мама, прочитав мысли сына, поднесла его к зеркалу и показала то место, где свет отражался от блестящей поверхности.

      Папа принес Маргарет стакан с ярко-красной жидкостью.

      – О-о, спасибо большое! Не знаю, стоит ли мне сейчас пить спиртное, солнечный удар все-таки. Я здесь прямо как на курорте – вы такие заботливые родители, мне и делать-то ничего не приходится. Ах, гляньте, малыш любуется своим отражением в зеркале! –