Моя душа темнеет. Кирстен Уайт

и попробовал ее оттолкнуть, но она скрутила его еще крепче и нажала на сустав. Он взвизгнул от боли.

      – Ты красивее меня, – она надавила на его руку еще сильнее. – Может, предложишь себя в качестве шлюхи?

      – Помогите! – выдохнул воин. Лада с вызовом подняла голову, стиснула зубы и увидела, что остальные янычары радостно ухмыляются. Солдат со сросшейся бровью, на вид не старше восемнадцати-девятнадцати лет, рассмеялся и вышел вперед, снисходительно похлопав по голове своего плененного товарища.

      – Бедный Иван! Что, маленькая девочка над тобой издевается? – Он обхватил рукой шею Ивана. Лада отпустила его, и другой солдат скрутил Ивана, прижав к земле и усевшись ему на спину. Иван яростно брыкнулся, но тщетно.

      – Ты уже знакома с Иваном. А я – Николае. И ты – из Валахии!

      Лада кивнула, осознав, что именно в голосе Николае она уловила валашские нотки.

      – Ладислава Драгвлия.

      Произнося вслух свое имя, Лада ощутила боль. Им не позволяли писать отцу, и от него они писем не получали. Она не знала, известно ли ему, где они находятся и что они покинули Эдирне.

      Она не знала, интересует его это или нет.

      Раду продолжал беспокоиться об их няне. Она потеряла сына, а теперь и работу в этой убогой империи. Лада не знала, удалось ли ей найти другую работу. Она надеялась, что удалось. Она была уверена, что отцу вряд ли придет в голову позаботиться о женщине, вырастившей его детей. Но она никогда не говорила этого Раду. Разговоры о няне не пошли бы ему на пользу.

      Ладе не нравилось неприятное чувство, которое возникало у нее каждый раз при воспоминании о женщине, подарившей ей столько тепла и так редко слышавшей слова благодарности. Если она когда-нибудь вернется в Валахию, она это исправит.

      – Дочь дракона? – рассмеялся Николае, но его смех звучал по-доброму и не был похож на насмешку. – Неудивительно, что Ивану с тобой не справиться. Что привело тебя сюда, маленький дракон?

      – Точно не разврат, – она пнула распростертого на земле Ивана.

      – Я бы побоялся тащить дракона в свою постель. Наверное, маленький зилот тоже боится.

      – Мулла Гюрани – твой зилот? А я-то думала, что он сделан из пергамента, а не из плоти.

      Николае рассмеялся, качая головой.

      – Нет, «юный зилот» – это наше прозвище Мехмеда. – Остальные солдаты закивали и обменялись кривыми усмешками.

      Хотя она по своему опыту знала, что янычарам пристойное поведение не свойственно, она была удивлена услышать столь явную издевку над сыном их султана. Она усвоила это как информацию, которую однажды надеялась применить с пользой для себя.

      – Я здесь с братом. Мы – компаньоны Мехмеда, учимся вместе с ним.

      – Тогда вы, должно быть, помираете со скуки. Идем. – Николае встал и потащил за собой Ивана. – Посмотришь, как я научу Ивана уважать студентов.

***

      Бесконечно тянулся очередной скучный вечер. Лада выглянула в окно, надеясь ощутить ветерок, который бы охладил кожу. Теперь Мехмед редко общался