Ничья его девочка. Ульяна Павловна Соболева

кто меня вел, постучал в какую-то дверь, щелкнул замок, и меня ввели в помещение. Здесь пахло иначе и было довольно прохладно… и запах отчего-то показался знакомым. Мужского дорогого одеколона и сигар. Услышала, как сзади опять щелкнул замок, и замерла на месте. И что теперь делать? Можно снять повязку или надо быть в ней?

      Я выжидала… повязку отчего-то снимать было страшно, и теперь я только прислушивалась к каждому звуку. Где-то впереди меня послышались шаги. Неторопливые, размеренные. Там, где он идет, нет ковра, и я слышу, как чеканит подошва по паркету. Приблизился ко мне, и я судорожно выдохнула. Ощутила, как чьи-то пальцы тронули мои волосы… точнее, тронули парик. И тут же его содрали с моей головы вместе с шарфиком.

      По нервам ударил свет, и я зажмурилась… И тут раздался хохот. Истерический громкий мужской хохот. Он показался мне знакомым. Я открыла глаза и чуть не заорала – передо мной стоял Барский. В расстегнутой до половины рубашке с бокалом в руке и сигарой и хохотал, как одержимый. От неожиданности и страха я дернулась в сторону двери, но меня тут же впечатали в нее мордой и выкрутили мне руку назад.

      – Куда собралась? А? Есения Назарова, или как тебя там? А в этот раз ты случайно здесь или опять за деньгами пришла? Вот это встреча… не верю я в случайности!

      Руку заломил так, что я от боли губы закусила.

      – Больно… очень больно. Отпустите! Меня заставили… заставили прийти… Я не эта. Не шлюха я!

      – Да ладно. Серьезно? А юбка, из-под которой трусы видно, и чулки эти проститутские так, для антуража?

      – Серьезно! Отпустите! Я просто уйду, и все!

      – Куда? Я за тебя деньги заплатил! Ты помнишь, зачем тебя сюда привезли?

      Я всегда знала, что все эти олигархи – они извращенцы, они точно маньяки. И этот, наверное, один из самых страшных педофилов.

      – Меня заставили, мне всего лишь пятнадцать. Отпустите меня. Я верну все деньги. Честно.

      – Вернет она. А возвращать как будешь? По частям? Или машину мне помоешь? А может, туфли будешь чистить?

      Развернул к себе, и я больно ударилась затылком о дверь.

      Его глаза лихорадочно поблескивали, а светлая рубашка оттеняла сильную смуглую шею. Вблизи он казался мне очень опасным, очень взрослым и ужасно злым. Казался кем-то, кто способен мне выпустить кишки. Только не сразу, а разрезать живот и наматывать на вилочку, как Ганнибал Лектор.

      – Кто тебя постоянно ко мне подсылает, м?

      И неожиданно со всей дури заехал кулаком прямо возле моего лица, и я взвизгнула.

      Хотела дернуть ручку, но он схватил меня за скулы пятерней и вдавил затылком назад.

      – В какие игры мы играем, а Есения? Или кто там играет в игры? Что у тебя в карманах? Диктофон? Жучки? Снимай свои тряпки вонючие.

      – Ннет! Ничего… правда, ничего!

      – Снимай, я сказал, не то все сам сдеру!

      В ярости он оказался ужасен, словно в него вселился сам дьявол, никогда в жизни меня еще так не парализовывало ужасом. Он стащил с меня куртку, отшвырнул в сторону и сдернул юбку, потом схватился