Ничья его девочка. Ульяна Павловна Соболева

я вдруг поняла, зачем я им и что они хотят заставить меня делать. Наши иногда сбегали на заработки… две потом не вернулись, нам так и не рассказали, что с ними. А остальные… Одной аборт делали, а вторая от какой-то гадости лечилась, от нее еще все шарахались.

      – Нет. Не надо. Я просто уйду. Меня ищут, ясно? Найдут и ноги вам поломают.

      – Ищут ее! Ты – шавка детдомовская, я такое за версту чую. Кому ты на хер нужна? Никто тебя не ищет.

      – Все, хватит болтать. Покажем ее Пупсу, он решит, что с ней делать.

      У одного из них зазвонил сотовый, он ответил, отходя в сторону, а второй меня тут же перехватил также за шкирку.

      – И где я тебе сейчас посреди ночи шлюху свежую и молодую найду? Они что у меня, как на огороде растут? Мои сегодня все за тридцатку. Я понимаю. И что? Сколько? Бл*дь, не, ну предупреждать надо. Я б, может, днем бы нашел какую-нибудь дуру деревенскую. А щас где я тебе откопаю нимфетку еще и с темными волосами? А глаза зеленые и целку не надо?

      Та, что в белом парике, пнула Квадратного в бок и кивнула на меня, но он поморщился.

      – Я ее отмою, накрашу, и будет девочка с картинки. Шмотки Лолитки остались. А ты со мной поделишься бабосиками… м… Лех?

      Он прикрыл сотовый лапой и снова меня с ног до головы осмотрел. Потом перевел взгляд на белобрысую и ответил в трубку:

      – Будет тебе девка. Когда надо? Окей, скажи, чтоб забрал, как всегда, с нашего места, и деньги с него на карту Пупсу вперед. И что, что клиент важная птица… ну а мне то что. Нае**т, а я потом натурой Пупсу платить буду? Меня на прошлой неделе подставил сынок ментяры нашего, двух заказал и заплатил, как за чашку кофе. Ладно. На твою ответственность. Через час девку заберешь.

      Посмотрел на меня и ухмыльнулся.

      – Расплатишься с Лялькой и с Пупсом за ночлежку и можешь валить на хер. Поняла?

      Ничего я не поняла, я лихорадочно оглядывалась по сторонам, то на одного смотрела, то на другого.

      – Я же… не… я же.

      – Что ты?

      – Мне пятнадцать всего.

      Он исподлобья на белобрысую зыркнул.

      – Я ее так размалюю, что на все двадцать потянет. Таблеточку ей дадим, и все будет ништяк. Поехали. Пупсик будет рад.

      – Ну ты и сука, Валька, – сказала вторая темноволосая и сплюнула жвачку себе под ноги.

      – Че я сука? Кручусь, как могу.

      – Она ж ребенок совсем.

      – Я тоже ребенком была, когда меня отчим натягивал, а мамаша водяру глушила в соседней комнате, и ниче, пережила. А этой еще и денег дадут.

      В эту секунду я дернулась в руках Квадратного, пнула его локтем в живот и заорала, что есть мочи:

      – Спаситееееее!

      И тут же почувствовала удар в солнечное сплетение, присела на колени, пытаясь отдышаться.

      – В следующий раз заорешь, ножичком разукрашу и в речку брошу. Как думаешь, когда найдут – опознают?

      – Пошел на х**

      Подхватил за волосы и рывком на ноги поставил.

      – Выбирай: или отработаешь, или сейчас тебя прямо здесь разложим, а потом на корм рыбам или под рельсы.

      – Отработаю, – всхлипнула я, – отпустииии.

      Отшвырнул