Воин ПрАви. Евгений Косенков

тычками и пинками выкинула того из дома. Дмитрий обвел взглядом оставшихся.

      – Отпишу Андрею. Как только прибудет, свадьбу сыграем. Нечего тянуть. Готовься, Любавушка.

      И пошел, тяжело ступая и неся в душе боль от услышанного.

      ПОЕДИНОК

      Стояла ночь. Огромное небо с луной, похожей на блин, украшенное блестящими звездочками, словно нависло над Валуем, укрывая от непогоды и опасностей. Как он попал в чистое поле из города, как добирался, вряд ли сумеет припомнить. Но зато он прекрасно помнил данную местность. Шестьсот лет не так сильно изменили ландшафт.

      Дмитрий разжег костер скорее по привычке, чем для надобности. Он совершенно не ощущал холода и голода. В нем горел огонь, который заменял ему все. Огонь веры. В просветлевшей голове проносились дни его жизней. Он видел то, что было когда-то, свое воплощение в том времени. Память открылась или видение, Дмитрию было не важно.

      Утро пришло туманное, прохладное, очень похожее на то, сентябрьское, перед самой Кулиговой битвой. Только сейчас стоял июнь, начало лета.

      Слегка прояснилось. Дмитрий, словно всю жизнь прожил здесь, двинулся в путь, безошибочно избрав верное направление. Недалеко от речушки лежал огромный валун с белыми прожилками в виде креста. Над ним вековой дуб с обширной кроной и раздвоенным стволом. Вокруг разные деревья и очень много молодой поросли.

      Дмитрий остановился напротив дуба.

      – Все стоишь? Сколько же тебе лет? Шестьсот лет назад ты был маленький. Тонкий, гибкий прутик. А теперь – матерый, мудрый дубище. Спасибо, что выстоял. Я пришел за тем, что по праву принадлежит мне. Не хочется твоей смерти, но отдай, что должен отдать.

      Он протянул к дубу руку и тот, вдруг, закряхтев, нехотя повалился набок. Под большим корневищем открылся высокий, обитый золотом сундук.

      ВорОта подгонял своих спутников, все еще надеясь опередить Валуя. К полудню им удалось добраться до той самой речушки, к которой уже вышел Дмитрий.

      – А вот и речка Тулка, – потирая руки, произнес ВорОта. – Крепитесь, молодцы, мы уже рядом. Готовьте карманы под драгоценности.

      Через пару часов они вышли к валуну.

      – Смотри! – вдруг крикнул худой и присел. – Там, на камне, сундук! Золотой! Ты смотри, как на солнце играет!

      – Стой! – остановил его ВорОта, доставая пистолет. – Это ловушка. Кто-то нас опередил. И этот кто-то, здесь.

      Худой снял с плеча охотничье ружье. Немой вынул обрез.

      – Ну и где ты? – крикнул ВорОта так громко, что долгое эхо полетело по окрестностям.

      – Бросай оружие, скажу.

      – Ишь, ты, бросай. Мы бросим, а ты нас шмякнешь одного за другим, – заговорил Пискля. – Не пойдет.

      Сухой выстрел потряс тишину. В ответ на него просвистела стрела и немой, с вытаращенными, налившимися кровью глазами, пытался вынуть ее из горла, судорожно хватая руками. Он упал сначала на колени, а затем завалился на спину.

      Вторая стрела пробила грудь худому, войдя по самое оперение. Тот враз