Воин ПрАви. Евгений Косенков

приготовила, – проговорила она, опустив глаза.

      Дмитрий нарочито медленно опростал кружку, подглядывая за девушкой.

      – Скажи, где я сейчас? В деревне? Далеко ли отсюда Кострома?

      – Нет, не далече. Но батюшка велел не говорить.

      – А кто ж меня нашел?

      – Я и нашла, с Полканом, пес наш. Батюшка велел всех убитых и раненых, что остались в лесах, собрать. Мертвых схоронить, раненым помочь.

      – И много раненых?

      – Это батюшка тоже не велел говорить.

      – Ну и скрытный у тебя батюшка!

      – Нет, он осторожный. Он заботится обо всей деревне.

      – А скажи. Благоверный князь Дмитрий Иванович Владимирский и Московский жив?

      – Живой. Говорят, что нашли его на опушке в одеянии простого воина, раненого, но живого.

      – А что ты еще слышала?

      – Много чего. То, что князь побоялся умирать и под стяг, в своих одеждах, поставил любимого боярина.

      – Слухи!

      Анюта пожала плечами.

      – А Мамай жив?

      – Говорят, что жив.

      – Анюта, а кто он вообще, этот дед Микула?

      – Волхв.

      – И то, что он говорит, сбывается?

      – Всегда.

      – Скажи батюшке, что мне надо ехать.

      – Нельзя, еще рано.

      – Мне надо. И так целых три дня здесь.

      – Три месяца.

      – Сколько? – удивлению Дмитрия не было предела.

      – Ваша светлость долго лежали в беспамятстве.

      – Тогда тем более. Мои доспехи и оружие, одежды, где?

      – Я схожу до батюшки. Без его разрешения нельзя.

      Анюта ушла.

      Валуй устало закрыл глаза и через некоторое время провалился в глубокий сон.

      ВТОРОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ

      Он шел по пустому коридору, в котором гулко звучали шаги. Новенькая форма лейтенанта еще была непривычна, но похрустывание ремней вселяли гордость и уверенность. В конце коридора находилась дверь, в которую Дмитрий постучался, и, получив разрешение, вошел.

      – Лейтенант Валуев после окончания училища красных командиров прибыл для прохождения дальнейшей службы.

      Лысоватый полковник мрачно поднял голову и кивнул на стул

      Дмитрий присел.

      – Вот, – полковник отодвинул папку. – Изучаю ваше личное дело. Только бумаги бумагами. Живое общение помогает мне понять человека изнутри, каким бы он скрытным и хитрым не был. Вы в партии?

      – Член ВЛКСМ.

      – Русский?

      – Так точно.

      – У вас написано – берендей.

      – Это такой древний род. Род царя Берендея. По всем документам я – русский.

      – Вслушайтесь, что вы сказали. Род царя! Да за одно это, можно ставить к стенке. Хорошо, что я знаю, кто такие берендеи. Другой на моем месте счел бы вас классовым врагом.

      – Виноват, товарищ полковник, – вскочил с места Дмитрий.

      – Садитесь. Откуда родом?

      – Костромской.

      – Вы один