Планета в клетке. Александра Нюренберг

головы.

      – Что это с ним было? – Осмелился заговорить медведь.

      Солдатик вернулся маршевым шагом и, встав во фрунт, сообщил:

      – Время ухода.

      Наш хозяин подумал и, запахивая бушлат, в карман коего забрался солдатик, согласился:

      – Верно.

      Не обращая внимания на присутствующих, он поднял руку, глядя прямо перед собой.

      Тотчас он переменился. На нём был мундир, а помолодевшее лет на двадцать по о.с. лицо обрамляла жесткая шкиперская бородка. Вокруг него истаяли кусты, и часть озера истёрлась. Мы увидели поле боя в огне и дыму. Гул наполнил воздух. Дуло танка двинулось к нам, хотя сам танк был обрублен. Прогремел самолёт-бомбовозка.

      Но гул стих, а наш хозяин в штафирской одежде стоял с указкой у школьной доски. Детский смешок вызвал невольную улыбку на его гладко выбритом лице.

      – Что за… – Обморочно начал медведь.

      Молодое лицо учителя закаменело, глаза загорелись, из-за спины поднялись острые бронированные крылья.

      Остромордый дракон сидел на скале, океан вокруг крушил волны на горизонте. Волна росла возле нас, по ней сделали срез ножом. Свист ветра перекрыл тишину, а дракон глянул на нас и взлетел.

      Тотчас озеро вернулось и тишина.

      Я обернулся к медведю.

      – С нами был один из властителей дум.

      Тот молчал. Он понял. Меня это заставило призадуматься.

      – Где он сейчас?

      – В иной обители. Но его собственность осталась у нас.

      Я поднял вещмешок. Из него выпала книга – потрёпанный учебник Естественной истории. Рассеянно я открыл и стал читать: Мироздание, по новейшим данным науки, представляет собой полую пирамиду. В глубокой древности, когда физика находилась в зачаточном состоянии, люди полагали, что мир – это гигантский воздушный шар, который расширяется. Несколько великих учёных, высказавших догадки об истинном положении вещей, были казнены. Теперь, когда мы располагаем сведениями, полученными с помощью мембранных кораблей-расширителей…

      Рассеянно скользил я такой эфемерной штукой, как взгляд, по строчкам, сочащимся страхом и ложью. Мой взгляд оставлял зримые следы на бумаге плохого качества – нерадивый я ученик, порчу книжку.

      Я прикидывал, как лучше использовать подсказку – если это подсказка не от тех, кто сидит в серых окнах.

      Возможно, я романтичен. Но вообще-то властители дум просто так не являются простым людям.

      Медведь терпеливо переминался, сапоги скрипели. Я ощущал его как пространство, занятое глупыми честными мыслями. То, что надо, для такого пройдохи, как я.

      Но я ещё не знал, позволю я ему идти со мной или нет.

      Из летописи тьмы.

      Властителей дум было девятеро за всю Настоящую историю. На дисках с черновыми Историями для отработки лучшего рабского варианта кое-кто из них встречался в розницу, но вся девятка оптом – ни разу.

      Первый был из номера один – большой боевой слон. Второй был мангуст, быстрый, как мангуст и почти такой же быстрый, как молния. Третий – ловчий сокол с высоким полётом