Планета в клетке. Александра Нюренберг

его отказаться от этих церемоний.

      – А почему шёпотом? – Спросил я.

      Он взглянул на меня с интеллигентным укором.

      – Но мне неловко… в третьем лице о присутствующих не говорят.

      Я взгрустнул.

      – Запомню.

      Лицо солдата не выражало обиды, оно вообще мало что выражало. Обыкновенное лицо солдата – я таких повидал.

      – А вы книжкой, я вижу, заинтересовались. – Отвлёкся этот, со швом.

      – Да, он хорошо про рыбу пишет. – Хрипло высказался медведь, зачем-то взявший книжку и прижимавший её к тому месту, где у него под всеми покровами находится большое, сейчас мощно заработавшее сердце.

      Мы оба с владельцем плаща воззрились на него снизу вверх. Я – приподняв бровку (жаль, не выщипал), владелец бушлата – с высочайшей степенью доброжелательности.

      – Вы – поклонник… – Проговорил человек-бушлат, и я понял, что медведь к нему в любимцы попал.

      Солдат тоже быстро посмотрел на медведя, и того слегка продёрнуло по толстым плечам. Так ему и надо.

      – Надеюсь, – сладко предположил я, – вы не будете беседовать о предмете вашего обоюдного увлечения…

      И я развёл руки в стороны, держа ладошки дощечками. Плащ рассмеялся и, смеясь, весело успокоил:

      – О, нет… нет.

      Он предложил нам перекусить, мы предложили ему, и слово за слово, обустроили себе пространство на какой-то газете, сложенной, как я заметил, аккуратно, и служившей скатертью-самобранкой целый сезон.

      – Вы в город, я из города. – Отламывая хлеб, говорил он. – Не спрашиваю, разумеется, по каким делам, но страшно жалею, что не смогу сравнить наши впечатления.

      Солдат прохаживался у самой воды, и я видел, что он при исполнении. Потом он прилёг и вроде как задремал.

      – А что, у вас есть впечатления? – Становясь подозрительным и грозным, спросил медведь.

      Поскольку выглядел он при этом так, как если бы пострадал на пасеке, то впечатление оказалось несколько подпорченным, подобно газете, на которой под горбушкой я прочитал два слова из заголовка. Два слова сказали мне много больше, чем чтение целой толстой книги по истории.

      – Впечатления всегда бывают. – Уклончиво усмехнулся наш хозяин и мельком глянул на кромку воды, что от меня не укрылось. Вот как.

      Солдат привстал и подвигал головой, будто у него началось головокружение.

      Наш хозяин аккуратно свернул горбушку и с откровенной тревогой позвал его:

      – Друг мой…

      – Тут бы аспирину. – Ляпнул медведь, пожалев солдата.

      Хозяин с испугом посмотрел на него и потерянно проговорил:

      – Ах, не знаю я… дружище! – Снова воззвал он. – Он такой впечатлительный человек. Такое случается с простыми и ясными душами, когда они осознают правду. Господин рядовой!

      В его голосе мелькнули отчаянные нотки. Я уж собирался чего-то насоветовать, даже вскочил, но тут солдат выпрямился, пропечатал дюжину крепчайших шагов к нам и проговорил молодым бодрым голосом:

      – На жёстком диске планеты