Больной врач. Паата Шалвович Амонашвили

слава Богу!

      – Однокурсница?

      – Я не училась на медицинском, я художница.

      Я поднял руки вверх и сдался с юмором:

      – Точно! Мы родились в одном роддоме, и нас уложили в общую кроватку!

      Она рассмеялась звонким и мелодичным смехом, повязала шарф вокруг шеи и ответила:

      – Ты проиграл.

      – Взываю к помощи.

      Девушка скромно наклонила голову и сказала:

      – Ты не виноват, что не узнал, я сильно изменилась. Мы пять лет сидели за одной партой в школе.

      Тут я вспомнил:

      – Ия!!! Это ты?! Какой сюрприз…

      Я машинально обнял ее и расцеловал. Конечно, я никак не смог бы признать в этой прекрасной, изящной женщине мою неуклюжую, неопрятную и рассеянную одноклассницу. Ходили даже шутки про ее забывчивость.

      – Что ты здесь делаешь? – спросил я ее.

      – Решила посмотреть на закат, но опоздала…

      – Ну, конечно… Закат… Но что ты, вообще, делаешь в этом городе?

      – Я здесь работаю художником в театре. Мы поставили новый спектакль. Завтра премьера…

      – Наша встреча чудо! Надо отметить!

      Тут мои волшебные фонари зажглись вдоль всего побережья, и она сказала:

      – Давай отметим и пообщаемся поближе… Настоящая фантасмагория волшебного фонаря…

* * *

      Тем временем я надежно зажал голову девочки в тисках, с помощью Гурия закрепил скобы на конструкцию, зафиксировал зажимы и перепроверил стойкость держателей. Очень важно, чтобы голова была в тесных крепежах и в полной неподвижности.

      Теперь можно начинать. Гурий спросил:

      – Волосы брить будем?

      Я ответил:

      – Стричь такую прелесть? Ни в коем случае! Эти волосы мне не помешают. Вот если были бы колючие, короткие… Однако не будем терять время. Надо спасать малютку.

      Еще раз изучив снимок поврежденной части мозга, я аккуратно обозначил площадь надреза, и, мысленно пожелав себе удачи, уверенной рукой приложил к коже скальпель.

      Чтобы не допустить потери крови, надо все делать быстро и точно. Знаю, что Гурий поможет с зажимами и клипсами…

      Вот так…

      Еще один надрез здесь…

      Потом открываем апоневроз…

      Все хорошо!

      Обнажив вдавленный перелом, я начал изучать поврежденную область под микроскопом.

      И что у нас здесь?

      Ничего хорошего…

      Для более точной диагностики нужно снимать скальп. Интересно, что с ней произошло?

      Как бы отвечая на мой мысленный вопрос, Гурий сказал:

      – Мама девочки сказала, что она бежала и упала с лестницы.

      Я произнес задумчиво:

      – Куда ты бежала, маленькая принцесса? И почему вы такие непоседы?…

      Не оглядываясь, я приказал красавицам:

      – Приготовьте копьевидную фрезу, начинаю делать трепанационное отверстие…

      Фреза как бы сама оказалась в руке. Я нажал кнопку, и она послушно зажужжала. Ну, вот! Приступаю к сверлению. Я всем телом прочувствовал твердость в руке и начал…

      Кость