Небесный почтальон Федя Булкин. Александра Николаенко

из головы у бабушки, когда потеряет их.

      – Могла бы и сама запомнить, бабушка!

      – И не говори, Феденька… память девичья…

      – Так сколько лет тебе, бабушка?

      – А ты, Федя, сам на папином калькуляторе посчитай, а то у меня капуста сгорит.

      Сложил я одно с другим, так и ахнул… 1922 + 1982 = 3904. Ну и ну… многовато. И не знаю даже, как такая длинная цифра вслух?

      – Тебе, бабушка, три вначале, после девять, потом ноль, за нулем четыре.

      – Что, Феденька?

      Конечно, ничего не слышно бабушке в таком оглушительном возрасте…

      – Первой три, потом девять, потом ноль, потом четыре!!!

      – Что ты, Федь, кричишь, как оглушенный, дай-ка я сама посмотрю… Три тысячи девятьсот четыре? Ты что ж это, Федя, складывал?

      – Складывал…

      – А тут вычитать, ах ты глупенький, нужно.

      – ИЗ ЧЕГО ЧЕГО, БАБУШКА???!!!

      – А?

      Ладно, в таком-то возрасте не слышит же она ничего, старинная моя бабушка, древняя, сам сообразить посчитаю… От года ее рождения: один девять два и два (раз раньше год был, значит больше) вычитать нужно меньшее: один девять восемь два…

      Это уже высшая математика. Слава богу, у папы калькулятор есть…

      – Бабушка…

      – Что, Феденька?

      – Минус шестьдесят лет тебе, бабушка.

      – Федя…

      – ЧТО, БАБУШКА?!!

      – Почему минус, когда плюс?

      – ЧТО ПЛЮС?! Тут минус написано…

      – Шестьдесят лет мне, Федя, хоть в минус, хоть в плюс…

      Плюс минус ШЕСТЬДЕСЯТ ЛЕТ моей бабушке.

      Ну ничего себе, как папа мой говорит, погрешность!

* * *

      До чего же красивая вышла елочка! Боже мой…

      Фонари бумажные, что мы с мамой еще из журнала «Мурзилка» вырезывали, папа вставил в них лампочки, провел электричество. Гори, елочка! И горит, сияет огнями, фонариками она! От другой розетки на маковке, как маяк, мигает пятиконечная звезда алая… Красота!

      Неужели из Града Небесного папу с мамой не отпустит Бог к нам на праздник с бабушкой? Неужели не бывает в Граднебесном отгулов, отпусков, выходных не бывает?!

      Разве можно держать строителей на чужбине безвыездно? Не пускать их к родным на праздники? Навсегда детей от родителей разлучать?!

      И не Бог тогда это, бабушка, узурпатор! Капиталист! Даже с БАМа мама с папой на Новый год всегда приезжали…

      – А какой строй при Боге в Граднебесном, не знаешь ты, бабушка?

      – Не знаю, Федя, какой. Без строя строят там, волей своей, никем не принуждены.

      – Как на БАМе?!

      Коммунары, энтузиасты, первопроходцы, герои…

      – Там от каждого по возможности, каждому по потребности, что ли, бабушка? И у всех всего, сколько хочется, а не в зависть?!

      Это же тогда у них коммунизм…

      Не, приехать, значит, могут все-таки мама с папой мои, раз не держит насильно их Бог в небесном градостроительстве. Что им время терять поездками, если строят для всех, кто жив на земле, после смерти светлое в небе будущее…

      Раньше на столе много тарелок сервизных с синей полоской по краюшку мама ставила: тетя Аня придет, дядя Сережа