До самой дрожи. Катрин Корр

Жарко? Нет, нисколько. Ты же у нас та еще мерзлячка, а тут вдруг жарко! Во сколько придешь? Я тебе буду писать сообщения, отвечай на них!

      Да мне и в шестнадцать лет такой допрос не проводили, хотя тогда мне казалось, что я жила с самыми строгими взрослыми и проклинала весь этот мир за такую вопиющую несправедливость. А тут вдруг младший брат. Пятнадцатилетний мальчик говорит двадцатисемилетней девушке, во сколько быть дома, как одеваться и где именно гулять. Вернувшись домой и заметно успокоившись, я спросила у Вани, в чем причина его таких глубоких, но бессмысленных переживаний.

      – У тебя всегда был Дима. Не могу свыкнуться, что теперь все иначе.

      Я была так тронута этими словами, что прижала мелкого к себе и едва сдержала слезы. Когда Дима появился в моей жизни, Ване было шесть и ясное дело, что за столько лет мой брат даже никогда не задумывался о каких-то других парнях своей сестры, потому что их вовсе не было. Он не знает, что такое отпускать сестру на свидание с одним, а через месяц с другим парнем, поэтому то, как бурно я отреагировала на его допрос, несомненно, вынуждало меня ощущать глубокое чувство вины.

      После обеда и рассказов мамы о работе и запуске новой клиники, мы все уходим в дом. Наша новоиспеченная гостья ложится на диван, бабули рядом, а мы с Ваней опускаемся на пол и играем в карты.

      – Как там Мартин? – спрашивает Ваня, глядя в свою колоду.

      Мама вздыхает:

      – Как еще, получает от папы. По полной программе.

      Мы с ней переглядываемся и обе одновременно поджимаем губы.

      – Так и гадит?

      – Не знаю, что с ним стало. Все ведь хорошо было. Как кастрировали, так начал сюрпризы делать. И ладно бы куда-нибудь на пол, чтобы я тихонько убрала и Сережа не видел, так ведь он на нашу постель это делает. Пометит и уйдет. На прошлой неделе лужа такая была, что матрас промок.

      – Мои как? – поспешно спрашиваю я, чувствуя себя перед Ваней настоящей эгоисткой. Ребенок очень переживает и безгранично любит своего огромного и такого доброго кота, но когда тот остается один на один с нашим папой – постоянно случается какая-то напасть.

      – Хорошо, – уклончиво отвечает мама, а потом спрашивает у тети Оли о её дочери, что не так давно перенесла тяжелую операцию.

      – Мама? – с тревогой гляжу на нее и опускаю свою колоду карт на пол. – С моими котами все в порядке?

      Пусть меня посчитают глупой кошатницей, что готова последний кусок хлеба хвостатым отдать, а сама с голоду умереть, но я все равно не перестану безгранично любить своих питомцев. Каждый из них троих особенно дорог мне. Тишу, черного и беспородного с белыми лапками, подарил мне Дима на девятнадцатилетие. Принес крошечным комочком на плече с красной ленточкой. Из всей троицы именно он видится мне самым мудрым и шибко умным котом. Спустя шесть лет у нас появился рыжий мейн-кун – сыночек Мартина и рыжей красавицы Теи, которую мы с Димой подарили маме на день рождения. Лунтик – самый ласковый и ручной, а еще невероятно жадный до еды. Распродав котят, мы с мамой решили,