Остров живого золота. Анатолий Полянский

гнетущая тишина. Свят поднялся.

      – Что ж, так и будем играть в молчанку? – ядовито спросил он.

      Сзади подошел Калинник. На занятиях он по приказанию Свята возглавлял группу прикрытия и двигался с пулеметчиками.

      «Придется вмешаться, – подумал он, – даже если вызову недовольство командира».

      Свят в самом начале, при назначении Калинника замполитом, предупредил:

      – Договоримся сразу, политрук. Занимайся разными там боевыми листками, самодеятельностью, душеспасительными беседами, а в мои дела не встревай!

      – А помогать можно? – сдерживая улыбку, спросил Калинник.

      – Не темни. Что значит – помогать?

      – К примеру, идут двое по болоту. Один поскользнулся и в зыбун попал. Должен другой тонущему руку протянуть, а?

      – Хитер, – ухмыльнулся Свят. – Небось учителем был?

      – Собирался. Что, заметно?

      – А ты мне нравишься, – развеселился капитан. – Авось сработаемся. Но помни, я предупредил…

      Свят умел расположить к себе людей, пользовался у них авторитетом. Смущало другое: он привык командовать единолично, не терпел возражений, подсказок и, по всему видно было, не намеревался менять стиль.

      «Все правильно, – согласился с Калинником начальник политотдела, когда тот изложил свои сомнения, – но то, что вы заметили и абсолютно точно оценили достоинства и недостатки капитана Свята, лишний раз подтверждает правильность нашего выбора».

      Калинник дал согласие. Была, правда, еще одна причина, привлекавшая его в отряд, но о ней он предпочитал не распространяться.

      – Так какой же… это сделал? – повторил Свят.

      – Признание смягчает наказание, – весело добавил Калинник, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

      – Не вмешивайся, политрук! – бросил Свят сердито и снова раздельно повторил: – Так кто же?.. Добром прошу! Все равно дознаюсь.

      – Не представляю, – заметил Калинник, – чтобы среди наших людей оказался злоумышленник. Думаю, взявший хлеб не отдавал отчета в своих действиях.

      Свят метнул в него неприязненный взгляд, но Калинник продолжал:

      – Разве можно обдуманно нанести вред товарищам?

      Замполит покосился на Калабашкина. Тот не сводил с него взгляда, согласно кивая головой.

      – Верно, Калабашкин? – неожиданно спросил Калинник.

      Солдат заерзал и, сглотнув, послушно согласился:

      – Ясное дело, не нарочно. Меня укачивает, ежели я, к примеру, недоел. Голод не тетка…

      Последние слова потонули в хохоте. Какое-то время Свят сдерживался, хмурил брови, потом не выдержал и тоже рассмеялся.

      – Что же ты добавки не попросил? – удивился Махоткин, единственный среди всех сохранивший серьезность.

      – Так ты ж меня многократно попрекал, – с обидой отозвался Калабашкин. – Велел к кухне на пушечный выстрел не приближаться. Жадюга!..

      Хохот усилился.

      – Это я для острастки, Никита, – сказал Махоткин.

      – Ну вот что, старшина, – посерьезнел Свят, – буханку хлеба мичману