Непонятый Онегин. Юрий Никишов

Онегине» первым отметил Белинский: «“Онегин” есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в “Онегине” личность Пушкина. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы» (VII, 431). Это классическая формула и по содержательности, и по изяществу. Если личностный опыт в широком значении слова чрезвычайно существен в художественном творчестве, то в «Евгении Онегине» личностное начало пронизывает буквально каждую строку. Автобиографическая основа образа автора отмечалась многократно; ограничусь одной отсылкой: «Мы… нигде – ни в каком-нибудь отдельном пушкинском стихотворении, ни даже во всех них, вместе взятых, – не узнаем о Пушкине так много житейских подробностей, даже почти интимных обстоятельств, как именно в “Онегине”»[19].

      Но нередко акцент расставляется по-другому. В.В. Набоков выявляет автобиографический подтекст многих строф, но конечный вывод склоняет в иную сторону: «…В романе стилизованный, а значит вымышленный Пушкин…»[20]. Категоричен В.С. Баевский: «Убедительно обоснованно мнение, что Автор, от чьего лица ведется повествование, написаны лирические и автобиографические отступления, нетождествен Пушкину, то приближается к нему, то удаляется от него. Мы можем сказать, что Пушкин – прототип образа Автора, созданного в романе. Как и обычно, в чем-то персонаж совпадает со своим прототипом, в чем-то расходится с ним. Благодаря этому возникает иллюзия ‹?›, что в несколько условных литературных формах изображаются события, действительно имевшие место в жизни. Подвижность границы между Пушкиным и Автором делает иллюзию необыкновенно убедительной»[21]. Сходную мысль высказывает Г.Г. Красухин: для него автор в «Онегине» – «не реальный поэт Александр Сергеевич Пушкин, а его романный образ»[22].

      При внешней убедительности такой позиции она не решает проблему, а лишь затуманивает ее, поскольку не дает ответа на коренной вопрос: какова же связь между личностью А.С. Пушкина и его романным образом? Излишне подчеркивать нетождественность поэта и образа: это само собой разумеется; тождества нет в «Онегине», но его просто не может быть ни в одном художественном произведении; тождество исключает один только перевод из материала жизни в формы искусства, ибо одно дело – явление жизни, совсем другое – виртуальное подобие его. Художественный образ по самой своей сути не может быть «равным», «тождественным» живому человеку. След души поэта остается в его «заветной лире», где сохраняется на все время его востребованности (для гениев оно может быть весьма протяженным), но плоть бессмертием не обладает. Можно видеть различную степень условности, которой обладают вымышленный образ, или образ на основе прототипа, или «документальный» образ на реальной био- или автобиографической

19

Билинкис Я.С. Об авторском присутствии в «Евгении Онегине» // Известия АН СССР. Серия лит. и яз. Т. 34. 1975. № 6. С. 519

20

Набоков Владимир. Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина / Под ред. А.Н. Николюкина. М., 1999. С. 457. В дальнейшем указывается сокращенно: Комментарии.

21

Баевский В. Сквозь магический кристалл: Поэтика «Евгения Онегина», романа в стихах А. Пушкина. М., 1990. С. 8–9.

22

Красухин Г. Покой и воля: Некоторые проблемы пушкинского творчества. М., 1978. С. 29.