Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.. С. В. Медведев

и критикуя, тотально отказывал рабочим в способностях к оперативной работе. Ниже приведен краткий очерк о главных учениках и помощниках начальника Московского охранного отделения.

      М. А. Афанасьев, председатель Общества взаимопомощи

      О председателе Общества взаимопомощи рабочих в механическом производстве модельщике Михаиле Афанасьевиче Афанасьеве Меньщиков писал следующее: «…московский мещанин Кузнечной слободы, был б июля 1896 года арестован по рабочему кружку Колокольникова. У Афанасьева нашли нелегальную литературу, но в виду откровенных показаний через неделю освободили»[190]. За этими сухими полуофициальными фразами скрывалась история завербования одного из самых талантливых в будущем агентов Зубатова.

      Далее Меньщиков сообщал о первых успехах Афанасьева на фронте борьбы с распространением оппозиции: «Будучи привлечен к дознанию в 1889 году, Афанасьев на допросе в Московском РЖУ дал уличающие Ольгу Смидович показаниям[191]. В начале XX в. этого было достаточно, чтобы выдвинуться на заметные позиции в сыскном деле.

      С течением времени контакты между Зубатовым и Афанасьевым расширились, что повлияло на назначение последнего председателем Общества взаимопомощи рабочих в механическом производстве. Меньщиков писал, что уже с 1900 г. Афанасьев выступил его организатором. Он председательствовал на общих и районных собраниях, имел непосредственные контакты с преподавателями и лекторами рабочих, представителями полиции.

      Интересно, что в самом начале эксперимента по легализации рабочего движения, в феврале 1901 г., Афанасьева снова арестовали за то, что он «добывал от рабочих сведения по вопросным листкам, разбрасывал воззвания»[192]. По всей видимости, это были обычные мероприятия по привлечению рабочих в общества взаимопомощи, но личностью рабочего-агента заинтересовалось Министерство юстиции, сообщившее прокурору Московской судебной палаты о желательности помещения Афанасьева в одиночную камеру в Санкт-Петербурге сроком на шесть месяцев. Эта информация изложена в справке на имя «мещанина Михаила Афанасьевича Афанасьева», поверх текста которой росчерком синего карандаша было написано: «Не надо переводить (подчеркнуто двумя чертами. – С.М.), прошу пересмотреть». Далее простым карандашом: «Просить Ратаева спешно (с Зубатовым), чтобы он рекомендовал Афанасьеву по истечении одного месяца заключения – подать прошение о помиловании. По получении прошения снестись с Министерством юстиции о помиловании»[193].

      Эта загадочная история позволяет выдвинуть две гипотезы: во-первых, в феврале 1901 г. у наиболее активных секретных сотрудников Зубатова в рабочей среде могли быть проблемы с различными учреждениями правительственной власти; во-вторых, уже зимой и ранней весной 1901 г. Афанасьев был настолько важен для легального рабочего движения и политического сыска, что за него брались ходатайствовать представители высших эшелонов

190

ГА РФ. Ф. 1723. Оп. 1. Д. 375. Л. 41.

191

Там же.

192

ГА РФ. Ф. 102. 3 д-во. Оп. 100. Д. 392. Л. 5.

193

Там же.