Пять из шести. Приключенческий роман. Александр Антонов

щенков полагается выращивать в особых условиях. Господи, Вяземский, откуда столько цинизма? Самому в детстве такое не выпало? И что – обзавидовался? Ну вот, пропустил часть рассказа. Там зона отдыха – понятно…

      За разговорами и смотринами время пролетело незаметно, и мать, наконец, смогла обнять сына. Теперь мы спускались к озеру, которое на поверку оказалось вовсе не озером. Средних размеров пруд абсолютно не мешал окружающей природе.

      Мы присели на скамью. Катя ворковала с сыном, а я с удовольствием дышал свежим воздухом, изредка принимая участие в разговоре. Потом было прощание, конечно, не без женских слёз и, подозреваю, не без детских тоже. Впрочем, слёз Серёжи я не видел, поэтому утверждать не берусь.

      На следующий день я стоял на открытой террасе аэропорта, обращённой в сторону лётного поля, и смотрел, как лайнер отрывается от земли и уносит в неведомую даль мою нечаянную жену.

      ***

      Известие о моём уходе на пенсию распространялось со скоростью телефонного разговора.

      – Какая пенсия? – удивлялся мой шеф и вроде как даже друг Коля Прялкин. – Тебе лет-то сколько?

      – Пенсию я, Николай Маркович, заслужил ещё в прошлом году в благодарность за непосильный и тяжкий труд.

      – Это как, досрочно что ли? Так бы и говорил. Что-то я не припомню, чтобы ты про это рассказывал.

      – А я не припомню, чтобы ты про это спрашивал.

      Шеф поморщился.

      – Тебя хрен переговоришь. Ладно. Почему сразу не вышел, чего год тянул?

      – Не хотел, – совершенно искренне ответил я.

      – А теперь чего, захотел? Ты же ещё молодой, на тебе пахать можно.

      – В обед расскажу.

      – Чего? – не понял начальник.

      – В обеденный перерыв, говорю, расскажу, а вернее, покажу.

      – Ладно, интриган, до обеда я потерплю, иди, работай.

      Как только стрелки на часах достигли определённого положения, оба враз, я и мой заинтригованный начальник, покинули здание и прошли на служебную стоянку. При виде автомобиля, который откликнулся на мой призыв, Николай вначале открыл рот, потом закрыл и надолго. Лишь за обедом, которым я угостил его в дорогом ресторане, Коля немного разговорился, но отвечал в основном односложно и невпопад. Уже выйдя из машины по возвращении на службу, шеф задал вполне осмысленный вопрос:

      – Это всерьёз и надолго?

      Я только кивнул.

      – Тогда, конечно… – Николай повернулся ко мне спиной и, не оборачиваясь, направился к входу в здание.

      В этот миг я испытал чувство глубокого удовлетворения. Мой час, хоть и с запозданием, но пришёл.

      Я никогда не любил толкотни ни в житейском смысле, ни в плане карьеры. Наступать одной ногой на пятки впереди идущему, а второй лягать под коленку идущего сзади было не в моих правилах. В бытность молодым специалистом я наивно