Первая Раса. Начало. Анастасия Флейтинг-Данн

порог кухни, он полировал столовые приборы. Увидев, кто решил заглянуть к нему, Кертис удивленно присвистнул.

      – Надо же, патрон, – протянул он весело, – я и не ожидал, что вы так подружитесь!

      – Ради бога, – поморщился герр Сохо, – перестань, наконец, называть меня патроном.

      – Я шучу, шеф. – Кертис отложил в сторону полотенце, которым натирал столовое серебро, и, облокотившись о столешницу, с хитрым прищуром в глазах обратился к Рисе: – Чем тебя сегодня порадовали близнецы?

      – Это не они, – пробормотала Риса, – я сама упала.

      – У тебя же наверняка имеется лед в твоем царстве сковородок и кастрюль. – Герр Сохо помог ей сесть. – Насыпь горсть в пищевой пакет и оберни полотенцем.

      – Вы не поверите, но у меня и сухой лед есть, шеф.

      – Давай хоть что-нибудь, – нетерпеливо отмахнулся от него хозяин, – нужно снять отек.

      Пока мужчина старался равномерно распределить холод по опухлости, Кертис незаметно рассматривал его. Шеф полностью сосредоточился на травме Рисы, но в его глазах все же промелькивали зеленые всполохи, которые присущи только проявлению нежности. Это не было похоже на заботу о ребенке и не выглядело как интимная заинтересованность женщиной. С одной стороны, герр Сохо словно любовался нежно-молочными переливами кожи своей подчиненной, игрой блеска на мерцающей в свете лампы дневного света аккуратной голени. С другой стороны, мужчина был словно погружен в теплые воспоминания, навеянные таким же юным созданием, что и Риса.

      Риса же, в свою очередь, внимательно следила за действиями врача, как ребенок, напуганный процедурой. Кертис хмыкнул, и она перевела на него взгляд.

      – Что?

      – Видишь? В этой семье есть и нормальные люди, – усмехнулся он.

      – Я бы предпочел, – сказал с нажимом герр Сохо, – чтобы меня называли «не таким». – В его голосе прозвучала нотка разочарования. – В конце концов, ни моя жена, ни дети не виноваты в том, что они такие, какие они есть.

      – Деньги портят людей, – заметил Кертис.

      – Как и недостаток внимания. Порой я даже думаю, что две эти вещи равносильны друг другу в своем объеме разрушения, – пожал плечами хозяин. – Ведь этим двум вещам моя семья обязана именно мне. Пока я старался заработать все состояние мира, чтобы дорогие мне люди ни в чем не нуждались, они были предоставлены сами себе, как сорняки. Жена теперь подсела на этот финансовый наркотик, дети выросли эгоистами, не способными полюбить не то что окружающих – своих родителей. И вина лежит лишь на мне.

      Взгляд его стал прозрачным и печальным. Кертис, заметив это, достал из бара бутылку «обезьяны»10 и плеснул в рюмку. Шеф благодарно кивнул, а молодой человек в это время увел разговор в другое русло.

      – А ходить-то ты хоть сможешь? – участливо спросил он Рису, переводившую удивленный взгляд с одного мужчины на другого.

      – Сможет, – ответил за нее хозяин, –

10

Имеется в виду Monkey 47, джин, изготавливаемый в Шварцвальде.