У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем. Ольга Гусейнова

приветливой.

      – Поэтому и не пахнешь? – весело блеснули карие Марийкины глаза.

      – Не пахну… – отделалась я от ненужных откровений.

      – Угу, – теперь она кивнула каким-то своим думам и легкой походкой направилась к сопровождающему ее шакалу. Кажется, слишком молодому, чтобы быть надежным защитником для девицы с ценным приданым.

      Я оказалась не одинокой в своих сомнениях – зорким ястребом за девочкой и парнем следил Маран, прищуренным взглядом провожая ее тоненькую фигурку и недоверчиво посматривая на него. Потом зло клацнул зубами и направился к реке.

      После плотного ужина мы улеглись в кибитке втроем. Только Глаша больше не травила байки за жизнь, наоборот, хмурилась и молчала. А вот Марийка, словно пудовый груз с плеч сбросила, только что не пела.

      Глава 8

      В детстве от мамы слышала, что кошки встают спозаранку. Ей, конечно, виднее было, особенно когда она меня утром будила, называя кошечкой, любимой малышкой…

      Все равно терпеть не могу вставать на рассвете!

      Позавтракав остатками вчерашней каши, сдобренной сушеным барбарисом и медом, в полусонном состоянии, с такими же неразговорчивыми, клюющими носами попутчицами, я поплелась к ручью, чтобы окончательно проснуться. Умылась, тщательно причесалась, ведь сегодня к полудню мы должны добраться до столицы нового княжества – города Аверта. Если поторопимся.

      По возвращении меня ждал сюрприз, который лучше ведра колодезной воды помог проснуться. И все из-за привычки ходить по лесу в поисках полезных трав, стараясь не нарушать покой зверья, да ботиночки из мягкой кожи помогали ступать неслышно.

      Отодвинув полог кибитки, я озадаченно уставилась на Марийку, увлеченно рывшуюся в моей знахарской корзине:

      – Ты что там ищешь?

      Она испуганно дернулась и злобно зашипела, сжимая в руке пузырек из темного стекла:

      – А ты думала, никто не догадается, почему от тебя не пахнет?

      – Ты о чем, Марийка?.. – попыталась я напомнить о ее нахальной, если не сказать больше, выходке – дома еще никому в голову не приходило лазить в мои вещи.

      – Да все ты понимаешь, я же по лицу вижу, – продолжала злиться девчонка, но голос не повышала, шипела, опасаясь других свидетелей своего непотребного поведения. – Все говорят, что ты сильная травница, и знахарка к тому же. Разве ж такой нужен князь пришлый, да еще с гаремом? Позор-то какой! Все ясно, любезная лу Савери, понятно, почему созрелая кошка до сих пор плат носит и запах прячет. Что я – дура, по-вашему?! И гарем тот княжеский треклятый мне и даром, и за золото ненать!

      – Стой! – в панике дернулась я к Марийке, когда она, выплеснув гнев, глотнула из пузырька.

      Я прыгнула в кибитку и схватила ее за руку, чтобы залпом не осушила. И только после того, как увидела, что там за отвар хранится, у меня от сердца отлегло.

      – Поздно хватились! – усмехнулась чересчур шустрая девчонка. – Я уже спаслась! Кому нужен шакал без запаха? И без таких способностей, как у вас, лу Савери?

      Я приложила