Евангелие рукотворных богов. Вадим Вознесенский

лесными великанами головешки, или игру перекатов вездесущей воды, ласкающей прибрежный песок, вымытый из несокрушимой породы. Насладись зрелищем, затаив дыхание. Это успокаивает. И этому обучают, чтобы ты смог охладить возбужденный реактор в своем мозгу.

      – Ты не прав, Док, – Ключник постепенно приходит в себя, – мы вообще не люди, мы монстры.

      – Порой мне тоже так кажется, иногда я чувствую, что, одарив одним, нас лишили другого.

      – И чего же?

      – Души.

      – У нас похитили все. Душу? Ты веришь в бога?

      – Нет, ты ведь знаешь.

      – Слышал, местные уже поклоняются драконам?

      Рахан досадливо сплюнул, словно упомянул о чем-то мерзком, не имеющем права на бытие.

      – Не суди их, – невозмутимость Лекаря нельзя было нарушить, – люди не знают, ЧТО они такое.

      – А что знаем мы?

      – Тебе нужен ответ?

      – Можешь считать меня сумасшедшим. – Ключник поднял глаза на впервые улыбнувшегося Лекаря и скупо ухмыльнулся сам. – Ничего смешного, но я знал человека, способного пролить свет на все вопросы.

      – И где он?

      – Пропал.

      – Как думаешь жить дальше?

      – Верну долги, там посмотрим.

      – Приходи к нам.

      – Вы знаете, чего хотите?

      – Мира, развития. Люди хотят поднять голову, люди желают стать такими, как прежде.

      – Люди сами все просрали, и мир этот уже не спасти, не тешь себя надеждой. Теперь люди – паразиты, вид скоро передохнет и без посторонней помощи.

      – Полк хотя бы пробует все исправить.

      – А почему не сам?

      – Не замечал? Мы с тобой не можем отдавать приказы, я думаю, у нас где-то на задворках сознания прописана роль исполнителя, советчика, но никак не лидера.

      – Гипноз, мать его.

      – Тех спецов, что могли его ломануть, уже сожрали волки… Знаешь, возьми вот это. – Лекарь протянул Ключнику небольшой треугольный предмет, завернутый в темную тряпицу. – Забрал у одного мудака. У меня свой есть, а тут еще шесть пчелок осталось, может, пригодится.

      – Ну спасибо, я свое добро все растерял.

      Люди встали и попрощались. Попрощались как равные, как уважающие друг друга два близких человека, как друзья.

      Почему никто не верит в случайности? Откуда слепая уверенность в том, что любое происшествие является закономерным следствием предшествующих явлений? Три старухи тупыми ножницами кромсают нити людских судеб, вяжут в узелки на память отрезки значимых событий. В каком месте и какая нить окажется в конкретное время под скрещивающимися лезвиями их инструментов? Да им на это наплевать, они вообще ни черта не видят. А вот гляди ж ты – звенящая тетива жизни одного человека раз за разом оказывается в пределах досягаемости их костлявых рук. Стечение обстоятельств?

      В том, что Ванко взяли на охоту, впервые в жизни доверили легкий арбалет и определили место в цепи, не было ничего удивительного. В двенадцать лет пора взрослеть – потом, может, и не успеешь. В том, что паренек слегка