Изнанка. Андрей Валерьевич Малышев

провел по извилистому мазку. Затем поднес к лицу и понюхал.

      – Это кровь свиньи,– пояснил Генка.

      Павел обернулся.

      – Не знаю, откуда она взялась? Подкралась сзади. Ну, я ее, – Генка замялся, – того, порубил. Думал на смерть, а она уползла.

      – Надо было наверняка. Лучше всего отрубить голову.

      Генка пожал плечами.

      – Может случиться, что наша тропа станет не безопасной.

      Они двинулись дальше. Павел первый заметил обвал и зияющую дыру в верхней части трубы, через которую просачивался серый день. Он остановился у аварийного участка, с неровными краями, с повисшими на арматуре кусками бетона. Осторожно протиснулся между осколками и выглянул наружу. Бетонный столб рухнул и проломил стенку трубы. Обрушение произошло возле контейнеров, рядом с рельсами башенного крана и не особо было заметно.

      Павел высунулся по пояс и стал осматриваться, он все надеялся увидеть труп свиньи и успокоиться. Пролом можно замаскировать, надвинув контейнер, при помощи чалки.

      Генка стоял внизу и ждал, старлей вдруг дернулся и в следующий миг выскочил из коллектора. Несколько секунд Генка недоумевал, куда это рванул Павел, затем, обдирая кожу, пробрался сквозь арматуру и куски бетона, выглянул из трубы. Он сразу заметил его. Павел, пригибаясь, бежал к пристани, туда, где на маленьком пяточке толкались, четыре растворителя. Он с ходу сбил двоих с набережной, словно шар кегли и полетел с ними вниз. Только это был не отчаянный шаг мести или акт самоубийства. Генка широко раскрытыми глазами видел, как возле пристани, прямо над тем местом, где он сорвался с парапета, плясала дыра. Через нее виднелись противоположный берег, часть моста и машины, ползущие по нему букашками, голубое небо, каменная набережную, кованая ограду. Он вылез из коллектора и готов был броситься следом за Павлом.

      Глава №9

      От волнения сердце яростно билось, но Генка не успел, сделать и шага. Пляшущий круг на стыке миров исчез. Просто сузился до точки и исчез. От отчаяния и обиды Муханов едва сдержался, чтобы не завопить. Он вгляделся в оставшихся двух типов в черных плащах, которые толкались у края пристани, сталкивались и разбегались. Растворители были не так далеко, они, несомненно, услышат его вопль. Тихо подвывая, Генка сполз обратно в коллектор, ко всем неудачам и вселенскому горю, которое он переживал, кривой штырь арматуры вспорол штаны, и из кармана посыпалась звонким дождем на дно трубы мелочь. Шмыгая носом, Генка собирал в полумраке монеты. Поднимал с обломков, выуживал из мутного ручейка, протекающего по дну, нащупывал на шероховатой полукруглой поверхности. Муханов не мог оставить мелочь, даже вовсе не нужную. Штампованные железные кругляшки, стали для него бесценны, теми немногими вещами, напоминающими о прошлой жизни. Тыльной стороной ладони Генка вытирал застилающие глаза слезы, снова и снова окидывал трубу взглядом в поисках монет. В какой-то момент он остановился на правой ноге. С яростью дернул обрывок ткани от пончо Павла, обмотанный вокруг ступни. Ему не сразу удалось разорвать веревку, удерживающую