Изнанка. Андрей Валерьевич Малышев

по широкой доске, Генка приблизился к краю. Павел отошел назад, уступая ему место. Генка выглянул. Возле самого края набережной толпилось несколько растворителей.

      – Ну ка, – Генка почувствовал, как Павел потянул его за плечо назад, – дай еще зыркану.

      Осторожно и очень плавно, словно в замедленном кино они поменялись местами. Минут десять Павел наблюдал за суетой творившейся наверху. Генка терпеливо ждал.

      – Ничего не понимаю, – наконец Павел пошевелился и отошел от края,– какого фига они здесь забыли?

      – Значит телефон здесь, – уверенно сказа Генка.

      – Точно, – подтвердил Павел, – в них встроены маяки. Они знают, где их аркан, но не могут достать.

      – Наверное, плавать не умеют, – предположил Муханов.

      – Или тупые. Не могут взять то, чего не видят.

      – Что будем делать?

      – Не знаю. Все зависит о того, как быстро они решат, что мобила потеряна для них навсегда и свалят, – Павел сел на прохладный бетон, вытянув больную ногу и потер ноющее бедро.

      – А если они все-таки попытаются его достать?

      – Почему тогда до сих пор не достали?

      – Ни это главное. Главное что телефон еще здесь.

      – Ты чего Муха? Предлагаешь мне лезть в грязь у них под носом?

      Генка молчал и смотрел на него. Павел понимал, что тот прав. Несколько томительных секунд они смотрели друг на друга.

      Наконец, Павел встал, вытащил ятаган, положил его на дно трубы и стал развязывать бечевку на поясе.

      – Может, еще немного подождем? – робко предложил Генка.

      – Помоги, – пропуская вопрос мимо ушей, сухо сказал Павел. Все остальные действия, обговоренные еще в коморке под крышей, производили слаженно и четко. Генке хотелось, чтобы его единственный друг в этом мире рисковал, как можно меньше, поэтому все делал основательно и добросовестно. Только недавно, он едва не лишился своего спасителя и вот снова опасное мероприятие.

      Сам он вряд ли полез в донный ил, знай, что над головой топчутся несколько хладнокровных убийц, тем более он не продержался бы и минуты под слоем грязи – слаб и хил. Так же он знал, что мобильник единственная их надежда, и если они промедлят и упустят свою удачу им крышка. Удача и так к ним сегодня милостива, испытывать ее терпение и дальше верх безрассудства. Генка шмыгал носом, и подсовывал под кирасу куски материи.

      Павел пропустил шланг под железным панцирем, куском проволоки через пробитую ножом дыру в кирасе закрепил его на пояснице, оставил небольшой отрезок на уровне рта. Они еще раз все проверили. Павел подошел к краю бетонной трубы, подергал шланг, испытывая прочность его крепления, затем развернулся. Его темный силуэт, раздутый в верхней части кирасой, со шлангом, тянущимся от пояса к мотку, на фоне грязевой реки, сопровождаемый унылыми звуками умирающего города и глухим эхом капели где-то в глубине коллектора, выглядел сюрреалистично.

      Он стоял с закрытыми глазами, наклонив голову на грудь и опустив плечи, словно