Цаца заморская (сборник). Елена Макарова

и за это время на меня ни одна не сядет, будет пять – ноль.

      – Здорово ты придумала, – восхищаюсь я Маркой, – а я не могу играть одна.

      – Потому что ты бестолочь пузатая, – говорит Марка и промахивается.

      – Так тебе и надо!

      Как только такие слова изо рта вылетели?! Ну и пусть. Мне все равно пора выключать газ под чайником, ведь он и выкипеть может понарошку.

      – Не буду больше с Маркой водиться, – говорю я кукле Власте.

      – Правильно, – поддерживает бабушка, будто я с ней разговариваю. – Это твоя любимая кукла, пошей ей платьичко, покорми ее, ты совсем ее забросила.

      – Бедная Власта, – говорю я, а сама прислушиваюсь.

      То ли чудится, то ли на самом деле Марка уходит? Нет, не чудится, Маркины шаги я откуда хочешь услышу. У нее сандалии квакают, словно в каждую запихано по лягушке.

      – Уходит, она уходит! – кричу я и с Властой под мышкой бросаюсь вдогонку.

      – Пиявка, – говорит Марка, когда я, запыхавшись, нагоняю ее у калитки, – отстанешь ты от меня или нет? Проси прощения за «так тебе и надо».

      – Прости меня за «так тебе и надо», – говорю я. У нас с ней уговор: извиняться друг перед другом, – но выполняю его только я.

      Я едва поспеваю за Маркой. Мне мешает кукла под мышкой, я прижимаю ее к себе, но она, как назло, все время выскальзывает. Приходится останавливаться и подымать ее, а Марка меня не ждет. Я боюсь отстать и потеряться, но, если спросить Марку, куда мы идем, она ответит: «На кудыкину гору». Она всегда так отвечает.

      Марка сворачивает с дороги, но в лес не заходит, берет левее. И тут я вижу огромное красное поле.

      – Клубника, – шепчет Марка, – только тихо. Не есть, а наблюдать, как она краснеет. Ложись!

      Я ложусь, хотя мне строго-настрого запрещено сидеть и лежать на голой земле.

      – Никак не проследить, как она растет и краснеет, – сокрушается Марка. – Сегодня зеленая, завтра красная. Как это происходит?

      – Пойдем домой, – прошу я Марку, – из-за твоих наблюдений нас заберут в милицию.

      – Заткнись, – говорит Марка, – и заруби себе на носу: мы не едим, а наблюдаем созревание плодов! – А сама тянется за ягодой. – Видишь, я трогаю, но не ем.

      – Давай дадим Власте попробовать, – предлагаю я, – как будто понарошку.

      – Нет, – стоит на своем Марка. – Наша задача – наблюдать. Ползи за мной.

      Марка ловко проползает между грядками, после нее и листочка мятого не остается, а я две ягоды животом раздавила.

      – Пузо на колесах, – шипит Марка. – Продолжай обследование местности.

      – Подожди, – шепчу я в подошвы ее сандалий, – мы еще за одной ягодой не пронаблюдали, а ты уже вон куда поползла!

      Марка прижимает палец к губам и показывает мне кулак. Я замираю. Два черных сапога блестят у самого носа.

      – Вот они! – слышится голос откуда-то сверху, будто с неба. – Теперь вы от меня не уйдете! – С этими словами человек хватает Марку за руку.

      – Мы не едим, мы наблюдаем за ростом плода, – вступаюсь я за Марку.

      – И тебе