Невидимка. Ольга Сергеевна Дерябина

что ли? – усмехнулась другая.

      – Да нет, – поморщилась первая. – Мозг готов взорваться. Эти консультации уже задрали. Чувствую, скоро из черепа ядерный «гриб» рванёт.

      – Ты чё стонешь-то? Как будто в первый раз, – вступила в разговор капитан и заводила команды Марьянка Васильева. – Но ты права: могли уже отстреляться. Какому идиоту пришло в голову перенести соревнования? Сейчас бы сумки паковали.

      Марьянка была самая симпатичная и фигуристая из сборной. Я подошёл поближе и засопел прямо над её грудью, пожирая выпуклости глазами. В следующий момент я получил кружевами по носу. Капитанша щелчком расстегнула лифчик, обнажив упругие дыньки. Она нисколько не смущалась своей наготы (хотя такие формы грешно прятать и стыдиться), неспешно достала из сумки спортивный лифчик и спрятала под ним свои достоинства. Я зажал рот руками, чтобы смачно не отвесить комплимент.

      – Такому идиоту, кто жаждет «грибов» над школьными головами, – усмехнулась первая.

      – Да фиг с ней, с подготовкой. Лично меня бесит школьная дисциплина. Тренера на них нет, чтоб порядок навести.

      – Ну да, – усмехнулась капитанша. – Один Васька-дурдом чего стоит.

      Они засмеялись, а я покраснел. Я-то, наивный, думал, что девчонки за моей спиной обсуждают, какой я секси и симпатяшка, прикольный и всё такое. А оно – вот как получается.

      ***

      Кличку я получил с лёгкой руки первой учительницы в далёком первом классе.

      – Ваш мальчик – просто дурдом какой-то, – сетовала Клавдия Степановна, когда вызвала родителей через месяц после 1 сентября.

      В тот раз я опрокинул шкаф. Пикантность ситуации заключалась в том, что обычный книжный монстр был прибит со стороны пола и стенки за ним, но гвозди не выдержали моего первого поцелуя с двоечницей Наташкой. Как сейчас помню: это была первая пылкая любовь, которую я хотел доказать на деле. Родителей пригласили для более тесного знакомства, подробно рассказав, как активно я провёл первый месяц на переменах.

      Репутация «дурдома» за мной быстро закрепилась, и я тщательно поддерживал её.

      Это я придумал выкидывать портфели из окон, чтобы не таскать тяжести на плечах. По дорожке вдоль 4-этажной части школы до сих пор редко кто ходит.

      Это я начал на географии ставить глобус на парту, убедив всех, что зрительная память самая надежная и с такой методикой можно смело сдавать любые экзамены без круглосуточной подготовки. И всё канало, пока учителка не засекла, как мы с соседом рубимся в карты. Сердито ткнув указательным пальцем в перемычку очков, она забрала и глобус, и колоду. Хотя последнее являлось частной собственностью, о чём я заявил на последующем педсовете.

      Это я первым стащил пробирки из лаборантской вместе с бутылкой спирта, чтобы в туалете культурно выпить с пацанами и закусить семками. Бутылку возвращали, забирали вновь, пока содержимое не кончилось.

      Это я устроил бокс с «козлом» на физкультуре и имитировал обморок. Обморок длился до скачков давления у педагогического