Невидимка. Ольга Сергеевна Дерябина

Колмачёву, завуча по воспитательной работе, учителя физики и психолога в одном лице, весьма метко прозвали Гитлером до нас и продолжат называть после нас. Почему? Да потому, что если попасть к Гитлеру, то будет капут. То есть мозгопромывание для детей, родителей, стращание разными непоправимыми последствиями с кусанием локтей в порывах отчаяния и неминуемым наказанием. Это не походило на эмоционально истеричный в своей заботе призыв. Непреклонный тон и хрипца в голосе скорее готовили к расстрелу.

      У Гитлера была военная выправка. Густые чёрные волосы подстрижены в ровное – до скулы – каре. На квадратном морщинистом лице косметика не ночевала. Завуч носила рубашки с галстуком. Неизменными были пиджак и юбка до колена со складками впереди. Чёрные носки тянулись над туфлями (все подозревали, что мужскими), плотно закрывая щиколотки. В руках строгий кожаный портфель.

      Всю энергию Гитлер тратила на воспитание неразумных школьников. Женщина она одинокая: дома – ни мужика, ни ребёнка, ни котёнка. Котёнка, кстати, ей как-то дарили, чтобы ослабить внимание в стенах школы. Но ведь она его передарила, падла!

      Я замер, боясь привлечь к себе внимание. Дым спрятанной за спиной сигареты сливался с зависшим над башкой облаком. С ужасом представив свою участь, я забыл, как дышать.

      Гитлер военной походкой прошагала мимо, не обратив внимание ни на меня, ни на «нимб» надо мной. Когда она скрылась за углом нашей курилки, я радостно выдохнул, в две затяжки прикончил сигарету и полез за второй.

      Вот так повезло – пронесло!

      ***

      После перекура в приподнятом настроении я направился в школу, где – кто знает! – меня мог ждать сюрприз. К примеру, министерство образования выдало приказ ставить оценки не по результатам годовой успеваемости, а по результатам достигнутого организмом роста или за смазливую мордаху. А что? Мечты сбываются не только у «Газпрома».

      Или вузы самостоятельно решили принимать перспективных парней и девчонок без единых экзаменов, просто по алфавиту. С фамилией «Авдеев» я точно был бы проходным. Или важные работодатели устроили отбор для воспитания новых кадров за большие деньги, и я стал пионером мегаперспективного проекта.

      Мда, губу, конечно, раскатал. Хотя, что касается моих губ, то сейчас они были растянуты до самих ушей, и я ничего не мог с этим поделать.

      В вестибюле я решил глянуть на себя в зеркало, чтобы оценить масштаб дурацко-счастливого отпечатка на фейсе, заодно урезонить неспокойную шевелюру. И… О чёрт! Как это понимать? В зеркале меня не было!

      Я пялился в отражение. Вот массивные решётки, огораживающие раздевалку. Вот весёленькие зелёные шторки под потолком, чтобы школа не походила на тюрьму. По пятнистому полу первоклашки выплёскивали избыток энергии.

      А меня – нет!

      Я вплотную подошёл к зеркалу, смотря сквозь себя на решётки. решив, что это «глюк». Затем подошёл к другому. Эффект оказался тот же: решётки со шторками были на месте, мелкие продолжали носиться,