Попытка облегчить боль. Маленькие повести о любви. Ольга Журавлёва

У меня была возможность записки зеков на волю отправлять. За это мне хорошо и платили. И вот как-то приходит на зону новый мужик и рассказывает такую историю. Проводит он время с чужой женой, отдыхают хорошо. Вдруг у этой жены муж возвращается. Пьяный в дупель. Жена дверь не открывает – боится. А муж на дверь просто бросается – того гляди, вышибет. А мужику уходить надо, понимает, что живым не выбраться, если муж прорвётся. Они что сделали. Когда у мужа сил поубавилось в неравной борьбе с закрытой дверью, они её в минуту затишья открыли, муж в квартиру заполз, а мужик был таков. И вдруг до моего сознания доходит, что этот пьяный муж – я. Была такая история в моей жизни. Ещё до тюрьмы. Все ржут сидят, я один не веселюсь. Мужик этот с опаской на меня посмотрел, знал по какой статье я сижу. Я ему сказал, что не трону. Вскоре меня выпустили, я тут же с женой развёлся. И не пью водку с тех пор.

      Я в шоке, после такого рассказа. Что его вдруг пробило на откровенность?

      – Но, ведь, кажется, у вас с женой нормальные отношения? И о сыне ты заботишься.

      – Да он совсем неуправляемый, Дина. Думает, раз отец у него богатый, ему всё можно.

      – А кто ему это внушил?

      – Я, наверное, ну и жена постаралась. Ты знаешь, она сейчас живёт с одним, вот- вот должна ребёнка родить. А мой сын заявляет – он мне не брат.

      – А ты?

      – А я ему сказал – я тебе покажу – не брат. Совсем недавно его из колонии выкупал.

      – Что же он натворил?

      – Ведет себя… Телефоны сотовые у одноклассников отбирает, сигареты, кроссовки спер.

      – Ты что, не обеспечиваешь его?

      – Обеспечиваю. С жиру бесится. Хочет, чтобы его все боялись. Как жить будет? Не учится ни фига. Ой, ой! Смотри, Данька, какая фифа идёт. Бедняжка! Снег топать мешает. Каблуки-то…

      – Да уж, обувь не для нашей погоды! – Даня смеётся.

      – Это – не наша девчонка! – кричат они хором.

      – А я вот не понимаю, зачем они зимой с голыми животами ходят, – говорю я, – Представляете, еду в трамвае, заходит девушка в короткой курточке с голым пузом. В пупе серёжка. Дикость – среди зимы – голое тело. Они явно не помнят, в каком климате живут. И ведь, наверное, у неё есть мать, которой это тоже не нравится. Но ведь эта девушка всё продумала – какой длины должна быть куртка, какой – джинсы. Они что, так парней ловят? – я обращаюсь к Алику.

      – Видимо.

      – И вы клюёте?

      – Не всегда. Больше всего на свете я люблю весёлых баб и хорошие шоколадные конфеты! Данька, что за безобразие, почему твоя сестра ездит в общественном транспорте? Дина, не экономь на себе, за тебя это делает государство!

      Это уже прежний Алик с горящим взором.

      – Эх вы, старые хрычи, – говорю я насмешливо.

      – Почему это мы старые хрычи? – в голосе Даньки слышится неподдельная обида.

      – Сколько вам лет, мальчики?

      – Тридцать четыре, – хором отвечают Даня и Алик.

      – А девицам вашим?

      – Лет