Из плена тьмы. Если ты долго смотришь в бездну, то тьма поглощает тебя. Валентина Вануйто

любит жить.

      Себе лишь верит истинно, не занесенный в летопись,

      Обратно звать – бессмысленно, и поздно хоронить.

      …Посмертное бессмертие – надежду иллюзорную —

      Отбросил за ненужностью, как бесполезный хлам.

      Дорога одиночества – прямая и бесспорная,

      Она ведет избравшего совсем не к небесам.

      …Легко ли жизнь откладывать, когда она сжигается

      В борьбе с тупыми тварями за право быть собой?

      Дорога одиночества по силам избирается,

      Дано пройти не каждому во мраке над землей.

      Раскаяние, конечно, снимает часть тяжести с души, но полностью очиститься можно лишь поступками, изменив свой образ жизни. Шипучая энергия злобы покинула меня, выметенная резкими порывами усилившегося ветра. Ярость, клокотавшая как лава, и ненависть прошли, уступив место детской обиде и разочарованию, а еще – усталости. Я присела, чтобы подумать над тем, в какую сторону идти. Через какое-то время решилась все же идти вперед, пока не выйду на более прочную дорогу. Да и знала, мне не вернуться назад, пока не пройду весь этот путь. Я двинулась вперед, покидая негостеприимную ледяную пустыню.

      – Дорога, дорога, ты видела много, – подбадривала я себя. – И помнишь, как годы летят. Дела боевые, походы былые твоих краснозвездных орлят.

      Перешагнув невидимый рубеж, я оказалась на поляне, где увидела останки какой-то древней церкви. Каменные стены церкви были во многих местах проломлены – словно бы, пробиты исполинским молотом. Косяки дверей были вырванными, окна – выбиты, стена фасада и перекрытия – разворочены. Выбитые окна были похожи на слепые глаза. На крышу поднималась извивающаяся лестница. На полу валялись сломанные подсвечники и другая церковная утварь. Над царскими вратами алтаря и на колоннах угадывались следы когда-то прекрасных росписей. Если хорошо присмотреться, можно было разглядеть росписи икон, хотя краска почти вся отвалилась. Красная кирпичная кладка издали была похожа на кровавые раны. Казалось, скоро безжалостное время не оставит здесь и следа.

      Когда я подошла к руинам, то мое тело стало обволакиваться какой-то энергетической гадостью, гнилью. Постоянно движущаяся по телу энергия остановилась, перекрытая плотным негативом, заметно оказывающим влияние на ауру. Внутри появилось чувство угнетения, физическое ощущение резкого и сильного упадка сил. Все это произошло в первые же секунды, когда я вошла внутрь церкви. Где-то в глубине развалин глухо стонал ветер, слышался шепот, вздохи, урчание. Я почувствовала, как позади что-то происходит, но поворачиваться не было никакого желания.

      Старенькая церквушка

      на берегу реки:

      Не поднимай, кукушка,

      цену на все грехи!

      Старенькая церквушка,

      снова к тебе приду.

      Чтоб успокоить душу,

      выгонишь прочь беду.

      …А в стороне далекой

      в колокола не бьют.

      Тоже ты – одинока,

      предана