Алекс Верус. Жертва. Бенедикт Джэка

не могу встать с кровати?

      Анна начала что-то говорить, но затем вышла из комнаты и вернулась уже с двумя тарелками овсянки. Поставив их на столик, она села, стараясь не смотреть мне в глаза.

      Я принялся уплетать кашу.

      – Похоже, ты не любишь откровенничать?

      – Извините.

      – Ладно, если ты тоже проголодалась и овсянка тебе не по душе, на кухне должно найтись еще кое-что.

      – Боюсь, там больше ничего нет.

      – А в шкафу под мойкой?

      – Увы…

      – В чем дело?

      – Я… я все съела.

      – Все ты съесть не могла. Там было продуктов на три дня.

      Анна заметно смутилась.

      – Подожди – ты серьезно?

      – Извините, – повторила она.

      Я недоверчиво смерил взглядом ее стройную фигуру.

      – И где же это поместилось?

      – Вчера я израсходовала очень много сил. – Анна уныло уставилась в пол. – Я сожгла свои запасы. Мышцы и жир. Чтобы их восстановить… мне потребовалось немало пищи.

      Наконец я сообразил.

      – Ты – маг жизни.

      Анна молча кивнула.

      – Поэтому ты и выжила после стольких ранений! – продолжал я. – Ты восстанавливала урон, причиненный пулями.

      – Но это непросто, – сказала Анна. – Когда я исцеляю другого человека, часть энергии исходит от меня, а остальное – от него самого. Когда я занимаюсь собой, то не могу… – Она осеклась.

      Я заморгал.

      – Значит, вот что ты со мной сделала? Забрала из меня энергию и воспользовалась ей, чтобы остаться в живых?

      Анна снова кивнула, старательно избегая смотреть на меня.

      Что ж, теперь-то мне стала понятна причина моего отвратительного самочувствия.

      До сих пор из меня еще никогда не вытягивали жизненные силы. Я поежился, вспоминая, как я дал Анне руку всего несколько часов назад… Когда из тебя разом высасывают столько энергии, ты просто превращаешься в пустую оболочку. Неприятные ощущения, ничего не скажешь!

      Анна сидела, потупив взор, и до меня вдруг дошло, что ей стыдно.

      – Не переживай, – заявил я. – Не ругай себя почем зря!

      Анна удивленно вскинула на меня глаза.

      – Вы правда не…

      – Я чувствую себя паршиво, – честно признался я. – Но по большому счету это не имеет ровным счетом никакого значения. Ты-то жива! Значит, я выполнил свой долг и спас тебя. В общем, не вини себя, но в следующий раз постарайся забрать чуточку поменьше, хорошо?

      – Извините, – опять повторила Анна. – Я…

      – Я пошутил! – улыбнулся я. – И ты можешь не волноваться: я не донесу про тебя в Совет.

      Анна успокоилась. Такие штуки запрещены Советом – процедура слишком близка к противозаконной технике «сбора урожая», и если о случившемся станет известно, у Анны будут крупные неприятности.

      – Благодарю вас.

      – Поэтому я и умираю от голода?

      – Человеческий организм делает краткосрочные и долгосрочные запасы энергии, – кивнула Анна. – Я… забрала почти все. Целую ночь вы сжигали