Черта. Александр Солин

что вы имеете в виду? – своенравно справился Шмаков.

      – Позвольте, молодой человек, объясниться без обиняков, даже если вы сочтете меня после этого сумасшедшим!

      – Извольте! – окончательно растерялся Шмаков, но до бегства не опустился, а продолжал стоять, прикидывая в уме возможные последствия их общения.

      – Так вот, я должен вскоре покинуть ваш мир. Нет, нет, не умереть, а покинуть! Это разные вещи! А перед этим…

      – Не желаете прогуляться? – перебил Шмаков, чтобы как-то проявить волю.

      – Да, конечно! Кстати, как вас зовут? – подхватил старичок ускользающую власть.

      – Михаилом, если не возражаете! – помедлив, представился Шмаков.

      – А меня Сергей Сергеичем!

      И утратив безымянность, они двинулись кружить по дорожкам, раздвигая тень и попирая солнечные прорехи.

      – По моим наблюдениям парки в первую очередь любят посещать няньки с детьми, собаки с владельцами и поэтические натуры. Мне кажется, вы относитесь к последним, – солировал старичок, отступив от первоначальной темы.

      – Ну, если я не похож на нянек и собак… – подал Шмаков надежду.

      – То есть, все-таки, сочиняете? – подхватил старичок.

      – Да так, несерьезно, больше для себя…

      – Ах, какое в высшей степени удачное совпадение! – возбудился старичок. – В таком случае я дам вам возможность донести до человечества поразительные истины, поразительные! Вы моментально прославитесь! Так вот знайте, что грядет… нет, не конец света, а великая, величайшая метаморфоза!..

      Старичок остановился и обратился к Шмакову лицом. Оно у него разгладилось, глаза воспылали, хохолок воспарил над высоким лбом. Воодушевление его не имело предела. Шмаков смотрел на него, жалея потраченное время:

      “Ах ты, господи! А ведь и верно – сумасшедший…”

      – Думаете, я сумасшедший? Что ж, привычное дело, все так думают. Только это в высшей степени недальновидно. Вначале следует хотя бы выслушать…

      – Знаете что, Сергей Сергеич! Мой Пегас – птица вольная и в целлофане не нуждается! – воскликнул Шмаков.

      – А разве вам не интересно знать, что станет с вашим Пегасом в недалеком будущем? – тут же прищурился старичок.

      – Что захочу – то и станет!

      – А вот и нет, а вот и нет, молодой человек! Станет то, что знаю только я!

      Они резко затормозили и оказались лицом к лицу. Шмакову, для того чтобы старик отцепился, оставалось только с ним сцепиться.

      – Знаете что, – начал Шмаков, – я, вообще-то, человек культурный, и только поэтому…

      – Вижу, вижу, и оттого возлагаю на вас мои последние надежды! – заговорил старичок повышенным тоном. – Вы культурный и опрятный молодой человек. Будь на вашем месте неопрятный тип, у которого волосы на груди растут через майку, я бы ни за что к нему не обратился! – подступал старичок.

      – Какие волосы? Причем тут майка? Слушайте, чего вы ко мне привязались? Не хочу я с вами разговаривать! Вы точно сумасшедший! – громко отступал Шмаков. Да что ж ему