История. Узнавай историю, читая классику. Александр Пушкин

было сделано. Мужики рты пораскрывали, а лист у царевых слуг уже в руках, и повернули они обратно.

      Первым Куземка Нагаев опомнился:

      – Куда?!

      Через плечо ему Ларионов бросил:

      – К государю, он рассудит!

      – Стой! – закричал что есть мочи Куземка. – Люди добрые! Народ православный! Обманут вас! Отдадут тот лист боярину Илье Даниловичу Милославскому, и тем дело изойдет! Толку не будет!

      Схватили чьи-то руки Ларионову лошадь за узду, другие руки к седоку потянулись. Под Башмаковым лошадь взвилась, чуть дьяка наземь не сбросила.

      – Стой! – закричал что есть мочи Куземка. – Люди добрые! Народ православный! Обманут вас!

      Вырвал кто-то заветный лист.

      Закричали, заулюлюкали мужики. Кинулись за царевыми слугами. Едва укрылись те за Спасскими кремлевскими воротами.

      – Будет бумажки читать! – рявкнул во все горло кряжистый мужик. – Пошли с ненавистными людьми посчитаемся – двор-то Васьки Шорина, чай, недалече!

      Знакомо Демидке имя купца Василия Шорина. Богат был, а как стал денежными сборами ведать – еще богаче сделался. Невзлюбил его народ московский за алчность и бессердечие.

      Подхватили многие голоса:

      – Пошли!

      – Разочтемся за все разом!

      Понесло Демидку людской волной, потерял недолгого своего приятеля Петьку.

      Крепок, добротен дом знатного купца. Ворота и забор дубовые.

      Кряжистый мужик, впереди других шедший, крикнул:

      – Ломай, чего глядеть!

      Затрещали ворота. Подались нехотя.

      Ввалилась толпа во двор. Мужик перепуганную бабу остановил:

      – Где хозяин?!

      – Дома нету… Куда делся, не знаем…

      – Ищи, братцы! Может, и найдется! – крикнул мужик. – Да Васькиного добра, нажитого, делами темными, не жалей!

      Возле дома кипит водоворот людской. Много добра накопил Василий Шорин – все мужики из кладовых да чуланов повыкидывали. Кто кафтан нарядный примеряет. Кто шубу соболью на плечи накинул. А иной мешок муки тащит, детишкам для прокормления.

      Один из Шориновых слуг вступился было за хозяйское добро, сказали ему наставительно:

      – Все это – пот наш и наша кровь… Свое берем… Отойди от греха!

      Точно ураган на улице бушует. Бегут люди. Неподалеку еще чьи-то ворота трещат. Колокола набатом трезвонят.

      Жутко и весело Демидке!

      Два мужика скорым шагом прошли. Поймал Демидка обрывок разговора.

      – …нешто не в Кремле царь?

      – Нет, в селе своем подмосковном Коломенском.

      – Успеем? Говорят, спозаранку народ туда пошел.

      – Коли не мешкать, авось в пору попадем…

      У Демидки дух захватило. Вот оно! Самый случай выходит. Может, и ему удастся сказать царю свое слово. И про тятьку, что безвинно пострадал. И про Фролку. И про боярина Милославского, который ему, Демидке, в своих делах фальшивомонетных, почитай, прямо признался…

      Шагает Демидка за мужиками. Чем дальше, тем народу вокруг больше. С разных сторон словно ручейки в одну реку сливаются.