Вечный Град (сборник). Татьяна Александрова

Зеркало не думает, отражает ли оно солнце, или это солнце закрыто тучами. Оно просто не может не отражать. Я верю… верила, что отражаю истину. Если нет – тем хуже для меня. И… ты еще совсем мальчик, хоть ты и обижаешься, когда я так говорю, но я правда не могу объяснить тебе всего!

      – Марцелла, милая, послушай! – вновь горячо заговорил Веттий, к которому вдруг пришло неожиданное решение. – Мальчик или муж – все это познается по поступкам. И вообще ты старше меня на какие-то полтора года, я посчитал! Просто вы, женщины, раньше прощаетесь с детством, ну а ты еще была несчастлива за стариком. Послушай, ведь он, о ком ты говоришь, не любит тебя! Он заставляет тебя страдать. А я – люблю! Хочешь, я женюсь на тебе? Или не женюсь, если тебе так отвратителен брак. Мне все равно, лишь бы ты была рядом! Я никогда ничем не попрекну тебя! Хочешь, мы с тобой уедем отсюда? Соглашайся! Зеркало можно увезти из края вечных туч, и в нем отразится чистое небо. Чего ты не можешь мне рассказать? Я уже видел всю эту грязь, я знаю, что у вас там творилось, и в чем участвовала ты, но ты видишь, я снова здесь…

      Он опустил голову и долго не поднимал глаз, ожидая услышать ответ. Когда он поднял глаза, ему показалось, что в ее глазах промелькнула то ли тень сомнения, то ли надежда, он был уверен, что она вот-вот скажет «да!», но она тут же отрицательно замотала головой:

      – Прости, Веттий! – Она попыталась резко подняться, но как будто почувствовала головокружение, прикрыла рукой глаза и немного помолчала, а потом, глубоко вздохнув, продолжила: – Я и правда нездорова! Спасибо тебе, что ты пришел. Но… я все равно люблю его, а не тебя. И уже поздно что-то менять, все зашло слишком далеко…

      Она откинулась на ложе и свободной рукой ударила в колотушку у изголовья. Потом с усилием все-таки поднялась, приблизилась к Веттию, обняла его за шею и сжатыми губами поцеловала в лоб. Но тут вошла рабыня, и Марцелла тотчас же отстранилась от него со словами: «А теперь иди! Прощай! Сотерида, проводи его!» У самой двери он еще раз оглянулся:

      – Когда я буду нужен тебе, позови меня! Слышишь? Я буду ждать!

      Марцелла проводила его грустной улыбкой.

      Веттий почему-то был убежден, что она позовет его, и ни в тот день, ни на следующий больше не пошел к ней, просто потому, что решил не быть докучливым и дождаться первого шага с ее стороны. Что этот шаг она сделает, он не сомневался. Он всерьез обдумывал, куда увезет ее, чтобы вырвать из лап Учителя и помочь ей поскорее забыть его. Самого его, разумеется, манили Афины или, может быть, Карфаген, где он мог бы продолжать учение. Да и Марцелле надо будет чем-то серьезно занять ум, чтобы не чувствовать опустошения. С ней, конечно же, придется повозиться, но он был убежден, что его любовь и забота помогут ей восстановить здоровье – телесное и прежде всего душевное.

      Два дня он радостно загадывал о будущем, но на третий все его надежды разом рухнули: служанка Сотерида прибежала к нему, подловив его вечером на пути домой, и, заливаясь слезами, сообщила о смерти госпожи. Веттий не сразу понял, что она говорит, а когда понял, окаменел, как от