Кротовая нора. Иронические рассказы. Владимир Положенцев

а они наверняка поджидают очередную жертву. Нет, долг любого порядочного человека – спасти ближнего.

      – Гражданка, – окликнул женщину Феликс, когда она не глядя на него, профланировала мимо.

      Только на третий раз она обернулась, сфокусировалась на Бабочкине. Свет единственного фонаря четко освещал ее круглое, почти детское, личико, с размазанной по подбородку помадой.

      – Ну, что еще?

      – Вы лучше этой темной дрогой не ходите, мало ли что? Всякие личности тут встречаются.

      – Чего?

      Феликс подошел вплотную к девице.

      – Ночь, говорю, глухая, не видно ни зги. А на вас вон шубка норковая, поди, тысячи три евро стоит, – подергал он её за рукав. – И сумка дорогая, не иначе, от Hermes. И в ушах, вон, серьги с бриллиантами. От бабушки?

      – От дедушки… Не понимаю…

      – Что же тут не понятного? По голове – и в яму, кругом пустыри, даже тела не найдут. Будете червей кормить в одиночестве.

      – Ой.

      – А если и не убьют, то надругаются. Ноги у вас длинные, мне, кстати, такие нравятся, любого соблазнят.

      – Ой.

      Девушка резко развернулась, в очередной раз подвернув правый каблук, поспешно заковыляла дальше по дорожке, подхватив полы шубы. В начавшейся пурге сначала раздалось негромкое «помогите», потом уже на всю округу «помогите!»

      Вот дура, сплюнул Феликс, людям помочь хочешь, а они орут без всякого повода. Поспешил на остановку.

      Автобуса долго не было, промерз до костей. Наконец, из-за угла показались заветные желтые огоньки, но в ту же секунду его схватили за локоть. Обернулся. Рядом стояли двое полицейских, а с ними та самая девица с размазанной по подбородку помадой.

      – Он? – строго спросил огромный мент с наручниками на ремне.

      – Он, он, – закивала барышня. – Грозился шубу с меня снять и сережки сорвать. А потом в яме закопать. Попался, голубчик.

      – Что вы! – взмолился помреж Бабочкин, с тоской глядя на закрывающиеся двери последнего автобуса. – Я же только девушку предупредить хотел. Мол, опасно одной в столь поздний час ходить по улицам.

      – А еще к моей сумочке примеривался.

      – Документы.

      Паспорта и служебного удостоверения у Бабочкина с собой не было, он никогда не брал их на встречи с друзьями. Выпивали обычно немало, не ровен час и потерять. А потому Феликса Бабочкина препроводили в местное отделение.

      Протокол составлял сонный лейтенант, который был очень недоволен тем, что его оторвали от любимого занятия – спокойно дремать на ночном дежурстве под бубнёж телевизора.

      Девица стрекотала без умолку, а Феликс только и повторял: «Я честный человек, помощник режиссера, хотел дамочку лишь предостеречь».

      Сонный лейтенант вроде бы согласился, что криминала в его действиях не было, сказал, что все равно до установления личности, Феликсу придется провести в отделении. Но тут в на пороге показались те двое, что просили у Бабочкина телефон.

      Скорцени