Реквием по живущему. Роман. Алан Черчесов

ружьем, – сказал он, – можно разве что на войну с гусями пойти – и то не вернуться. Тебе револьвер нужен.

      А я сказал:

      – Потом как-нибудь, когда разбогатеем. А на охоту и с моим ружьем ходить неплохо. Я привык.

      И он сказал:

      – Тогда не выйдет ничего. Подкопишь денег – снова поговорим.

      И я спросил:

      – Ты не поедешь?

      И он ответил, что нет, ни он, ни его помощник.

      И тогда я понял и сказал:

      – Абреков боишься.

      И он не спорил:

      – Жадности людской боюсь.

      И я сказал:

      – Стало быть, от выгоды отказываешься.

      А он развел руками:

      – Выгода – это когда своя жадность чужую одолевает. Но когда наоборот – то глупость уже, безрассудство. Все просто. Прежде чем товар продать, его сохранить надобно. А чтоб сохранить, нужно не от одной ржавчины защитить, еще и от жадности чужой. Купишь револьвер – поговорим.

      И тогда я подумал и сказал:

      – Ты же сперва согласился. Выходит, доверял? Поверь и в другом. Дай мне его задаром. А после, коли дело быстро двинется, я его выкуплю. Честное слово.

      И он опять засмеялся, и снова весело, беззаботно так, словно я пошутил, только я ведь совсем не шутил. И он спросил:

      – Хочешь еще чаю?

      И когда мы опять прихлебывали из своих стаканов, сидя друг против друга, он сказал мне:

      – Риск. Все дело в риске. Будь у тебя свой револьвер, я рисковал бы целой повозкой утвари да жизнью помощника. А дай я тебе его, револьвер, бесплатно, я рисковал бы уже оказаться ослом.

      И я отпил глоток и сказал:

      – Понятно. Все равно что конокраду плетку дарить, а после глядеть, как он ею твою лошадь погоняет. Ты это хотел объяснить? Только я ведь не конокрад.

      – Верно, – улыбнулся он. – И я не осел. Да ты не обижайся. Лучше купи револьвер.

      И я спросил его:

      – Скажи, а разве не может с ним управляться помощник твой?

      – Может, – сказал он. – Да у него есть свой.

      – Зачем же тогда, – говорю, – еще один?

      – А зачем ты сам моему помощнику?

      – Как зачем? – говорю. – Я же там не чужак. Все ущелье пешком исходил, верхом изъездил.

      – Вот-вот, – отвечает, – не чужак. Потому-то наверняка будешь знать, когда стрелять нужно, а когда револьвер за пазухой прятать… Да и потом — два револьвера лучше, чем один. Так?

      И я сказал:

      – Все правильно. Только нехорошо как-то.

      А он сказал:

      – Конечно, нехорошо. Быть может, потому и правильно, что нехорошо.

      И я задумался, и он молчал, и думал я про твоего деда и про то, что нынче уж ему не придется тешиться, и что вместо того нужно будет ему решать, что такого еще проиграть, прежде чем приобрести себе эту штуку, а заодно с ней – и право на выигрыш, который тогда только выигрышем станет, когда оплатит новую эту потерю и вдобавок что-то еще, возможно, новое знание о правильном