Роковая страсть короля Миндовга (сборник). Юрий Татаринов

И у каждого – дело ко мне! У меня нет времени нянчиться с вами!

      Но сие лишь подлило масла в огонь.

      – Бесстыжие увертки! – в истерике вскричала толстуха. При этом лицо ее покрылось синеватыми пятнами. – У вас и прежде хватало забот! Однако вы находили время заглядывать ко мне!..

      Час спустя, вспомнив про этот разговор на повышенных тонах, государь подумал, что если он желает сохранить все так, как есть, если надеется продлить свое упоительное состояние, то ему следует хотя бы изредка наведывать опочивальню своей благоверной…

      В тот же вечер, осушив кубок вина, он отправился на второй этаж. Король знал, что свояченица уже спит. Данное обстоятельство успокаивало его – несчастный не собирался возбуждать ревности у гостьи… Впереди с факелом, дающим больше дыма, чем света, шел великан Мончук. Раб заботливо указывал то на приступку, то на низкую потолочную балку.

      Пройдя целый ряд помещений, хозяин и слуга наконец оказались в небольшой проходной комнате – сенцах. Далее, за массивной дверью, располагалась опочивальня королевы. Мончук закрепил факел на стойке и осторожно постучал в дверь.

      – Я, – смиренным голосом объявил король и сделал знак рабу, чтобы тот больше о нем не беспокоился.

      Пропев дискантом, дверь открылась, и перед государем предстала в чепце и балахоне дородная Рукша.

      – Душа моя, – тряся бородкой, заискивающе обратился к ней государь и скользнул в палату. Дверь тут же закрылась. Мончук постоял, послушал, потом зевнул и с удовольствием разлегся на полу…

      Тем временем парочка приблизилась к кровати. Первым на высокое ложе взобрался светлейший. За ним, сбросив балахон, взгромоздилась толстуха. Через минуту оба оказались под увесистым, широким, как парус пинки, одеялом…

      Когда через несколько минут раздался храп, старшая дочь князя Герденя, нервы которой в эти мгновения были уже на пределе, со злостью повернулась на бок… Король открыл глаза, но тут же опять захрапел, на этот раз глубоко, с распевом… Толстуха простонала.

      – Попей чего-нибудь, – уже сквозь сон посоветовал заботливый супруг. Ему ответило суровое молчание. «Ничего, – подумал хозяин Варуты, – покряхтит, попыхтит и успокоится!»

      И действительно, когда в ту ночь он проснулся в очередной раз, жена спала сном праведницы. От пышного тела ее веяло жаром. «Боги! – мысленно возопил светлейший. – Даруйте мне сил вынести все это! Ведь… я не люблю ее!» В ту ночь государь лежал в постели со своей женой и предавался мыслям… о деве, которую пока что не знал, но видеть которую с некоторых пор сделалось для него потребностью. Он даже думать не желал о том, чтобы свояченица покинула его дом. Выходило, что отныне интерес к жизни подогревался в нем исключительно младшей дочерью князя Герденя. «Душа моя! Краса моя!» – шептал несчастный и, забывшись, гладил шершавой ладонью по влажному, массивному бедру своей благоверной…

      Глава V. Вызревшее намерение

      Слухи о том, что светлейший подыскивает свояченице мужа, разлетелись по всей Литве.