Интервью с самим собой. Исаак Штокбант

современный лад. Она потому и классика, что на все времена, и не нуждается, на мой взгляд, в примитивном перекраивании и переодевании «под современность».

      3. Я за чувственное искусство. Пусть публика вдоволь насмеётся или наплачется, – это лучший путь к её разуму.

      4. «Буфф» – театр света и нравственного здоровья.

      Это его программа.

      Зритель должен уйти из театра со светлым состоянием души. Ему должно быть хорошо. Точка.

      Интервьюер Исаак Штокбант:

      Спасибо, Исаак Романович.

      Интервьюируемый Исаак Штокбант:

      Был рад поболтать.

      Массовая сцена из спектакля «Ревизор».

      Если комедии Шекспира, Гоголя, Островского вы считаете развлекательными пьесками, то можете считать наш театр развлекательным

      На колбасе

      У пацанов конца тридцатых годов одной из любимых забав было катание «на колбасе». Наигравшись во дворе в лапту, кто-то из озорников орал: «Ребята! Айда на колбасу!» Мы выбегали на Невский, по которому в те годы ходили трамваи, и смешивались с ожидающими его на остановке. Подходил трамвай. Горожане буквально брали его штурмом и висели на подножках, как грозди винограда, во время движения. Мы же брали штурмом трамвайную «колбасу». Трое более из нас сноровистых, ухватившись за тормозной шланг, который висел «колбасой» сзади второго вагона, успевали вскочить на железный прицеп и так «путешествовать» до следующей остановки. Таким же путём возвращались обратно. Трамваи ходили не быстро, гремели на рельсовых стыках, а мы, зависнув «на колбасе», от удовольствия орали песенку про «колбасу» на мотив появившегося в те годы танца «Румба». Теперь по Невскому трамваи не ходят. Кстати, Невский и другие улицы нашего города тогда назывались по-другому. Дворцовая площадь – «площадь Урицкого», в честь председателя Петроградского ЧК, убитого на этой площади. Невский проспект – «проспект 25 Октября» – в честь Октябрьской революции.

      Садовая улица – «улица 3 июля», – в память об июльском восстании 1917 года в Петрограде, закончившегося кровопролитием, разоружением Красной гвардии, запретом РСДРП(б) и бегством Ленина и Зиновьева в Разлив.

      Колесо истории сделало свой круг. Теперь снова, как до революции – «Дворцовая площадь», снова «Невский проспект», снова «Садовая», а «кровавый» царь причислен к лику святых, как великомученик. Годы много выветрили из моей памяти, но песенку, которую мы сочинили и орали на «колбасе», помню:

      Румба – хороший танец.

      Румбу танцуют все.

      Румбу привёз испанец

      На трамвайной «колбасе».

      Какой только чепухи не хранится в памяти! А вспоминаешь с удовольствием.

      Готовились ли мы к войне?

      А как же! А песни? «Если завтра война, если завтра в поход…» или «Дальневосточная – опора прочная…» или «…когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин и первый маршал в бой нас поведёт!..» и много других.

      Готовились, готовились! И я, четырнадцатилетний мальчишка, стал невольно участником