Рэй. Вероника Мелан

– шестерни в ее голове не щелкали, сообщение содержало закорючки и завитушки, но никак не буквы.

      На следующий день послание было передано со словами:

      – Я совершенно не гарантирую, что там было именно это.

      Ее поблагодарили и без слов вручили в полиэтиленовом пакете двадцать пять кусков. Двадцать пять!

      Домой она тогда не шла – летела.

      Деньги положила в запирающуюся шкатулку для украшений.

      Вальдару о них не сказала.

      Подобных первому случаю было еще три, и каждый раз ее просили что-то расшифровать. Тами расшифровывала – не знала, как. Знала только, что, если позволить глазам и голове расслабиться, происходит неслышный щелчок – сдвиг фокуса и восприятия. Всего за секунду, как в трехмерной картинке, смысл приобретало то, что не имело его, как она была уверена, вовсе.

      Вот тогда она и стала интересоваться шифровальной наукой – криптографией. Но, чем больше читала, тем больше убеждалась, что криптография и то умение, которое находится в ее голове, не имеют практически ничего общего. Криптотекст имел логику, ее голова в моменты «видения» логики не имела.

      Тами сделала один-единственный вывод: новые умения явились, вероятно, следствием выстрела. Комы, смерти – как угодно. А, может, даже не случайным, а намеренным подарком Комиссии, которая теперь изредка сообщала о ее знаниях «клиентам» и таким образом выплачивала потерпевшей «бонусы».

      Если так – кто против?

      Да, клиентов было немного, но к этому моменту в шкатулке накопилось почти сто тысяч личных денег. Личных.

      И теперь она впервые решилась их потратить (нет, не на подарки Вальдару, от которых ее уже тошнило), но на саму себя. Впервые за последние три года.

      Осталось выбрать направление.

* * *

      – Здесь написаны дата и время.

      – Вы уверены?

      – На все сто.

      Девчонка смотрела с превосходством. И еще чуть-чуть с раздражением – мол, как Вы можете сомневаться в моем профессионализме? Я же Вам присылала фотографии.

      Да, действительно, присылала – фото почетных грамот и дипломов, заслуженных в чемпионатах логиков. Да и в списке значилось, что она из четырех – лучшая.

      – Какая дата и какое время?

      – Это я скажу только после оплаты.

      Они встретились в кафе, Хантер и Мия Лаггом – четвертый за последние два дня человек-дешифровальщик. Первый, Нэт Дэймонд, ничего не смог и наглым образом пытался соврать о том, что в маркере сказано: «Передай Тайлеру, что мы согласны». Еще просил за это пятнадцать тысяч. Второй и третий, чьи имена Рэй благополучно забыл, честно сознались, что не могут понять символы, и вот она – Мия – была четвертой и последней в его списке.

      И тоже врала.

      Смотрела на Хантера заинтересованно (не как на мешок с деньгами, но как смотрит на мужика баба), водила ноготком по столешнице и всячески флюидами призывала его поскорее покончить с деловыми отношениями и перейти к «не деловым».

      – Значит, дата…

      Хантер раздражался все сильнее.

      – Да.