Десятое декабря (сборник). Джордж Сондерс

Вот, скажем, парень поздним вечером охраняет периметр. Или в школе ждет своего ребенка, и его одолевает скука. Но есть же поблизости какая-то природа? Или, скажем, парковому рейнджеру приходится работать в две смены?

      – Это будет круто, – сказал я.

      – Это ЭД763, – сказал он. – Мы думаем назвать его Пейзажист. Или, может, Услада Глаз.

      – И то и то хорошо, – сказал я.

      – Спасибо за помощь, Джефф, – сказал он.

      Он это всегда говорил.

      – Всего только еще миллион лет, – сказал я.

      А это я всегда говорил.

      Тогда он сказал:

      – Теперь выходи во внутренний сад, Джефф, и направляйся в Малую лабораторию № 2.

II

      В Малую лабораторию № 2 прислали и бледную высокую девушку.

      – Что ты думаешь? – сказал Абнести по громкой связи.

      – Я? – сказал я. – Или она?

      – Оба, – сказал Абнести.

      – Очень неплоха.

      – Знаешь, отличный, – сказала она. – Нормальный.

      Абнести попросил нас дать друг другу количественную оценку по таким параметрам, как красота, сексуальность.

      Выяснилось, что в количественных показателях мы нравились друг другу в среднем, то есть ни особого влечения, ни особого отвращения.

      Абнести сказал:

      – Джефф, лактаж?

      – Подтверждаю, – сказал я.

      – Хизер, лактаж, – сказал он.

      – Подтверждаю, – сказала Хизер.

      Потом мы посмотрели друг на друга, типа, ну, что теперь?

      А теперь случилось вот что: Хизер стала суперкрасавицей. И можно сказать, она думала то же обо мне. Это случилось так неожиданно, мы типа рассмеялись. Как же мы не замечали раньше, насколько оба привлекательны? К нашей радости, в Лаборатории была кушетка. Ощущение было такое, что в наш лактаж, в дополнение к тому, что они там испытывали, добавили немного ЭД556, которая понижает уровень стыдливости ну типа до нуля. Потому что вскоре на этой кушетке мы пустились во все тяжкие. Между нами такое началось – суперстрастное. И не просто как если ты сексуально озабочен. Страстно, да, но еще и по-настоящему. Как если ты всю жизнь мечтал о какой-то девушке – и вот она, рядом с тобой в одной Лаборатории.

      – Джефф, – сказал Абнести. – Мне нужно твое разрешение на стимуляцию твоих языковых центров.

      – Давай, – сказал я, лежа в этот момент под ней.

      – Лактаж? – сказал он.

      – Подтверждаю, – сказал я.

      – Мне тоже? – сказала Хизер.

      – И тебе, – со смехом сказал Абнести. – Лактаж?

      – Подтверждаю, – сказала она, и дыхание у нее перехватило.

      Вскоре, ощущая преимущества присутствия Вербалиста^ТМ в наших лактажах, мы уже не только трахались вовсю, но и очень красиво говорили. Типа вместо всяких сексуальных словечек, которые мы говорили прежде (например: «вау», и «о боже», и «о да» и так далее), стали фристайлить о наших ощущениях и мыслях в возвышенной манере, увеличив на восемьдесят процентов словарный запас, и наши ясно выраженные мысли записывались для последующего анализа.

      Что касается меня, то я чувствовал