Театральные подмостки. Александр Николаевич Завьялов

мне эта сюжетная линия с женитьбой представилась притянутой за уши, а проще сказать, несусветной ахинеей. Но видимо, автор хотел показать, что и среди учёных есть такие, как Меридов, которые, несмотря на свою высокую образованность и интеллигентность, порочны, эгоцентричны и тщеславны, как, видимо, и большинство личностей, одержимых идеей переустройства мира. К тому же, выходит, все благие стремления Меридова сводились лишь к тому, чтобы оправдать свою научную деятельность, связанную с клонированием.

      …Словом, Ламиревскому приходится смириться и пожертвовать счастьем дочери.       Несостоявшийся жених Звенигородский, естественно, недоволен, чувствует себя обманутым, переживает, как он выражается, нравственный надлом и никак не может смириться с потерей любимой и «выгодной партии». И вот он как чёрт из табакерки является на свадебное торжество, которому посвящено всё четвёртое действие.

            Впрочем, скандала особенного не происходит, потому что учёные, будучи культурными и цивилизованными людьми, ориентированные на европейские ценности, не опускаются до оскорблений и мелочного выяснения отношений. Звенигородский всё что-то бессвязно и взволнованно говорит, говорит… И есть, наверное, всего лишь одна интересная фраза, которую он, обиженный и несчастный, бросает в лицо Ламиревскому. Будучи сам пустым человеком, взывает к некой справедливости.

      «Звенигородский. Совесть отменили проходимцы для себя, для своего спокойствия. Чтобы им было ещё более комфортно, они и других стараются убедить в правоте своего цинизма…»

      После сих слов Звенигородского выставляют на посмешище, а попросту культурно говорят: «Шли бы вы, молодой человек, не мешайте, у нас тут такой день…» И молодой человек, обезумев от… незаслуженно пренебрежительного к себе отношения, выхватывает из-за пазухи пистолет и стреляет в Меридова. Тот падает как подкошенный. На этом сиюминутное помешательство Звенигородского не заканчивается – он целится в Ламиревского. Но того грудью закрывает Алевтина Аркадьевна, и пуля попадает в неё. И только после этого Звенигородский приходит в себя. Он, цепенея от ужаса, смотрит на дымящийся пистолет и на плоды рук своих. Алевтина Аркадьевна, умирая, признаётся Ламиревскому в любви, и тот в потрясении. Долгие годы рядом с ним была любимая женщина, а он упорно не замечал её, время от времени женился то на одной, то на другой, которые сбегали от него через какое-то время, прихватив часть состояния, а чаще он уходил сам. И вот теперь прояснилось… Несчастный и оглоушенный профессор, не выдерживая столь страшного удара судьбы, хватается за сердце и замертво падает на Алевтину Аркадьевну. И они, как Ромео и Джульетта, затихают на театральных подмостках. Но на этом череда смертей не заканчивается. Звенигородский, не в силах вынести столь ужасного зрелища, обуреваемый леденящими мыслями о неотвратимости возмездия, окончательно теряет рассудок и удачно стреляет себе в висок.

      В общем, на сцене гора трупов, среди которых чудом живая Юля рыдает в