Страшные истории. Михаил В. Рощин

её на улице, но кто мог её выбросить? И почему?

      Она чувствовала, что поделка уникальна. Чем сложнее игрушка, тем дороже она для владельца. Попробуйте сломать любую из них, и она сразу теряет ценность. Любая, даже эта кукла. Как там её называет сын? Веревочный человек. Точно. Таких она никогда не встречала.

      Конечно, она слышала о всяком. Что бывают уникальные вещи, и кто-то считает, что они обладают своей душой. У каждой вещи есть внутреннее естество, но лишь единицы могут заметить его и понять. Казалось, мальчик всё знал, но ничего не говорил. Для него это был просто воображаемый друг, который уделял ему время.

      А на деле что же это такое? Дух, питавшийся страданиями других людей? Возможно. Мальчик по-своему страдал, и это помогло кукле ожить. Он был прекрасным источником пищи для куклы, был проводником, высасывавшим жизнь из окружающего мира и отдававшим его кукле.

      И тут мать поняла: всё изменилось, когда мальчик сплёл заново левую руку. Кукла вновь стала цельным существом, которое питалось чужими жизнями и вытягивала из мира все соки. Мысль мелькнула вспышкой в сознании, и мать в очередной раз проснулась от забытья.

      Она лежала у себя дома, под одеялом. Да, вспомнила. Разболелась и уже второй день не выходила на работу, у неё просто не было сил. А сейчас наступила ночь, и казалось, что жар в теле немного спал. Она отёрла влажный лоб краем одеяла и повернулась в постели.

      В свете уличных фонарей, проникавших сквозь тонкие занавески, она заметила что-то на соседней подушке. Глаза, хоть и привыкшие к темноте, не сразу рассмотрели, а разум так и вовсе отказывался понимать, что он видит.

      Но сомнений не было. На второй подушке лежала кукла. Веревочный человек оказался здесь, вот только как? Она была в забытье и не помнила, чтобы кто-то приходил. Возможно, это сынишка тихо прокрался и оставил их наедине. Только оставалось неясным, зачем. Ведь он никогда не расстаётся с куклой, даже по ночам.

      Она вспомнила обрывки его слов, проникавшие в разум сквозь лихорадочный морок, как малыш рассказывал ей историю. О садике, о детях, об отце. Что и как произошло.

      Страх закрался в её душу. Она слишком ослабла за эти дни болезни, и теперь не было сил даже подняться. Оставалось просто лежать и смотреть на куклу, не моргая и не отводя глаз. Она боялась, что кукла оживёт и сделает что-то ужасное.

      «Скорее бы наступило утро».

      Тогда уже будут силы, к утру она отдохнёт и сможет встать. Сможет одеться и выбросить эту проклятую игрушку, которая приносит в мир только плохое. А пока лучше еще полежать. До рассвета еще немного.

      Она не сводила глаз с Веревочного человека, и в ночном мраке ей привиделось, что у него шевельнулась рука. Глубокий вдох, пристальный взгляд – нет, показалось. Кукла лежит неподвижно, а это, наверное, уже начинается истерика. Такие вещи не оживают и не убивают людей. Ей просто нужно еще немного отдохнуть.

      И она продолжала лежать дальше. Вот уже сумерки сгустились,