Страшные истории. Михаил В. Рощин

брови, но всё же согласно кивнула.

      Егор отправился в туалет, Лёха – в кабинет, а я в угловую комнату. Карина осталась в холле, изучать стены и потолки и заглядывать под лежащие на полу доски и обои.

      Прошло всего пара минут, как раздался голос.

      – Ну что? Кто нашёл? У меня из интересного только какашка в толчке.

      Это был Егор. Вонь в туалете давала о себе знать, хотелось отвлечься. А может быть, на него тоже давила обстановка, и он решил разрядить атмосферу.

      Я обходил кабинет по второму разу, изучая стены под обоями. Основой для поклейки служили старые газеты, и многие еще можно было прочитать. Статьи из славного коммунистического прошлого, о достижениях на заводах и полях, об урожаях и «пятилетках». Фотографии доблестных комсомольцев были залеплены выцветшими обоями, который в других местах сходили целыми пластами, образуя волны бумаги прямо на полу. Пустые проёмы окон выхватывались из темноты лучом фонаря, и сквозь эти пустые глазницы внутрь пытались проникнуть растения. Случайный порыв ветра качнул ветку, и она с мерзкий скрежетом прочертила по раскрытой деревянной раме. Только сейчас я с каким-то удивлением понял, что высота окон почти сравнялась земле. Здание постепенно тонуло под своим весом, и теперь пол комнаты был куда ниже уровня почвы. Мне стало неприятно от такого ощущения, будто меня заживо погружают в какую-то могилу, по спине пробежали мурашки, и я поспешил осмотреться.

      За окном никого не было, луна вновь вылезла из-за облаков и стало чуть спокойнее. Я отошёл от окна, всё так же осторожно глядя под ноги, и направился к выходу.

      – У меня ничего.

      Карина стояла в дверях и слепила меня фонарём.

      – Где Лёха?

      Я выбрался в холл, огляделся. Всё как будто стало другим, а может, дело было в ракурсе. С большим трудом отыскал выход, через который мы пришли. Остановился перед дверью кабинета.

      – Он пошёл сюда.

      Егор приблизился.

      – Лёха! Ты где?!

      Мы по очереди вошли внутрь. Пустая комната, в углу перекошенный шкаф, обломки стола на полу, железная больничная койка в углу, и остатки другой мебели, не поддающейся идентификации. В стенах – три небольших окошка, ведущих в непролазные джунгли разросшегося сада. Выход отсюда был всего один, и мы втроём его перегораживали.

      – Кончай дурачиться!

      Я отошёл чуть в сторону, начал осматриваться. Егор проверял окна, светил фонарём во все стороны. Карина прошла вглубь и приблизилась к шкафу. Шаги её были осторожными, она начинала действительно бояться. И, если бы я видел её лицо, то наверняка оно не несло на себе улыбки.

      Вдруг дверь шкафа распахнулась и оттуда с рёвом выпало какое-то тело. Карина взвизгнула и шарахнулась в сторону, попала ногой в дыру на полу. Грохнулась в груду мусора посреди комнаты, подняв тучу пыли и побелки в воздух.

      – Хаха! – хохотал Лёха, держась за живот, – Ты бы видела своё лицо!

      – Придурок! – выпалила девушка, вскочив с пола и отряхивая